– Узнай о ней всё, - доносится до меня на грани слышимости.
Гулко сглатываю от мысли, что они могут узнать о Бруно. В груди холодеет от осознания того, как сильно я могу подставить брата, если сбегу и не успею вызволить его из лагеря. А ехали мы долго, вернуться за Бруно пешком за ночь вряд ли получится, даже если я смогу вспомнить дорогу. Значит, побег откладывается.
- Сюда, - лакей, поплутав по коридорам, выводит меня в жилое крыло особняка и указывает на одну из явно гостевых комнат, - горничную вам предоставить сейчас не смогут, надеюсь, вы управитесь сами.
Киваю, не желая уточнять, что горничной у меня в этой жизни никогда и не было. Впрочем, наверное, я выгляжу настолько плохо, что мужчина сомневается, умею ли я пользоваться умывальником вовсе.
Комната, несмотря на вероятно скромный для аристократов вид, оказалась роскошнее любой другой, в которой мне доводилось бывать. Мягкая даже на вид кровать, огромный шкаф, стол, несколько стульев, ширма, зеркало во весь рост – почти всё это было мне в новинку. В новинку была и оборудованная по последнему слову техники ванная комната, в которой я готова была бы жить даже без мягкой кровати.
Но радоваться неожиданной удаче не получалось. Вопрос цены тревожил как никогда раньше, а от мыслей об оставшемся в грязном бараке маленьком брате хотелось лезть на стену.
Поэтому я постаралась занять себя насущными вопросами: в первую очередь, за неимением еды, я приняла ванну. Впервые за этот год, настоящую, пенную ванну. Чистая вода на время избавила от хандры благодаря осознанию, что в лагере даже пили мы воду куда грязнее той, в которой я сейчас мылась.
Обычным дегтярным мылом я драила и драила свои волосы и тело, не в силах избавиться от ощущения покрывающей меня въевшейся в кожу грязи. Но к стоящим на полках склянкам я не притронулась – выглядеть чистой это одно, а вот выглядеть ухоженнее чем я есть, мне точно не нужно. Вдруг увидят, что после купаний лучше не стало и отпустят, найдя кого-то менее дохлого.
А «дохлая», пожалуй, сейчас самое близкое ко мне определение. Я давно не видела себя без слоя грязи, и сейчас незнакомка в зеркале невольно пугала. Ввалившиеся щеки, синие тени под глазами, землистого цвета кожа, покрытая очагами сыпи, навсегда спутавшиеся короткие волосы и неестественная худоба. В целом, можно было грязью и не пачкаться, от меня вполне бы шарахались и без нее.