Я осеклась. Даже боль в руке перестала мешать.
В голове всплыли те злосчастные несколько фраз. «Вы уверены,
шеф? Но это же… Это же настоящий склад!.. Да, шеф. Я не
спорю, просто можем ведь погореть… Да, хорошо. Сколько?.. Да, я
сделаю!»
- Поняли наконец? - Эллиот скривил узкие губы. - Морган звонил
мне. Поэтому я точно знаю, что ничего подобного он не говорил.
О, теперь я понимала даже больше, чем нужно!
Я сглотнула. Кто меня за язык тянул? Могла бы соврать, что
ничего не видела, ничего не слышала. И вообще, я с рождения
слепо-глухо-немая, даже справка есть.
Так старалась утаить самое важное, что решила - для отвода глаз
- побольше рассказать о всякой ерунде... Вот и договорилась. Но кто
же мог знать?..
Жаль, нельзя было просто приказать вышибале оттащить тело в
какую-нибудь подворотню. Брюнет ведь, не шавка подзаборная. И
девицы из публичного дома напротив очень не вовремя подняли визг.
Прятать тело в таких условиях? Без меня.
- Клянусь вам, мистер Эллиот! - выговорила я, заставив себя
прямо смотреть ему в глаза. Прежнего бешенства там уже не было,
скорее задумчивость. - Я сказала правду. Возможно,
мистер Морган звонил кому-то еще?
Он качнул головой и нехотя разжал пальцы. Уф! Я помассировала
следы на запястье и потянулась к своей чашке.
Эллиот хмурил темные брови, щурился недовольно, на высоком лбу
гармошкой собрались морщины.
- На коммутаторе зафиксирован только один звонок. - Он задумчиво
почесал кончик носа. - Но и вы не солгали...
Я пила кофе, всем видом показывая, что намека не поняла.
Конечно, я не в курсе, что начальник Особого отдела - нюхач! Откуда
бы?
Эллиот поднялся. Пообещал:
- Еще увидимся!
И вышел - в шум дождя и раскаты грома…
Не обманул.
Тем же вечером, услышав свист и восхищенное: "Ты глянь, какой
павлин!", я ни на минуту не усомнилась, кто к нам
пожаловал. Брюнеты - они такие, хуже тараканов. Если уж прицепятся,
то попробуй выведи.
Музыканты сбились с ритма, а саксофонист и вовсе опустил
инструмент. Какая-то танцующая парочка едва не сшибла
столик.
Я вытерла пивную лужу на стойке и лишь затем подняла глаза.
Расфуфырен брюнет и впрямь был на славу. На подтянутой фигуре ладно
сидел костюм оттенка топленого молока, светлая шляпа
контрастировала со смуглой кожей и угольно-черными волосами, на
пальце вызывающе поблескивал оправленный в белое золото
бриллиант.