— Мы проехали
мост, — веду пальцем по дороге, —
повернули направо и остановились.
По карте всё
сходится. И на доме тот же номер, что
указан в объявлении. Но...
— Это явно
какая-то шутка, — успокаиваю себя,
разглядывая дом.
Оставив
чемодан, обхожу лужу и добираюсь до
рассохшейся калитки и покосившегося
забора, который похоже рухнет сразу,
стоит до него дотронуться. Встав на
цыпочки, смотрю через него — двор зарос
сорняками. Дом выглядит откровенно
обветшалым. И даже пахнет здесь неприятно.
Первый шок
проходит, и я, вернвшись к чемодану,
набираю номер хозяина, которому перевела
деньги за это... убожество.
Звонок не
проходит. Сети нет. Я снова оглядываюсь
по сторонам, надеясь, что просто
неправильно что-то поняла или в объявлении
ошибка. Но ближайшие дома тоже кажутся
заброшенными и совсем не похожи на тот,
который красуется на фото.
Опустив
голову, массирую виски, пытаясь унять
разгорающийся внутри страх. Я без связи
не пойми где. Просто отлично!
— Вот, вроде,
взрослая баба! А снова здорово! Совсем
вы, городские, малахольные, деньги по
ветру пускаете.
От резкого
женского голоса я подпрыгиваю и,
оступившись, лечу вниз. Не думала, что
может быть хуже, но когда светлые джинсы
и свитер начинают пропитываться грязной
водой из лужи, понимаю — может. Вселенная
решила хорошенько меня вые... отыметь.
Передо мной,
на безопасном от лужи расстоянии,
останавливается женщина, которая годится
мне в бабушки. И если бы меня спросили,
как должна выглядеть деревенская баба,
я бы обязательно начала описывать нечто
похожее. В теле, с крепкими руками и
ногами — сразу видно, что и дрова поколет,
и воды с колодца принесет. И платье — с
рукавами, закатанными по локоть и почти
до самой земли. О том, что вообще-то мы
в двадцать первом веке, говорят только
резиновые утеплённые кроксы.
— Чего
сидишь-то? Вставай давай! В луже горю не
поможешь.
— Горю? —
выдавливаю я.
И, опустив
руки в лужу, чтобы найти точку опоры,
чувствую, как ладони скользят по влажной
земле, больше похожей на глину. Меня
перекашивает от омерзения.
— А как же
это назвать, милая? Заплатила рубли
свои, а теперь сидишь в луже — и без
дома, и без денег. Можешь даже не звонить
этому мерзавцу. Не ответит, чтоб его
паралич разбил.
Услышав про
звонок, понимаю, что телефон упал вместе
со мной. Снова рукой ныряю в грязь и
начинаю шарить по дну лужи.