Луна завозилась в его объятиях, и
две тонкие руки крепко обхватили его за шею. Артемис уткнулся лицом
ей в локоны и говорил, говорил…
– …А потом снова наступит весна,
драгоценная. Она непременно наступит, потому что как же иначе – без
весны?.. И снова будет светить солнце, и девочки будут вот так же
хохотать и дурачиться в парке, а ты будешь призывать их к порядку,
у тебя это здорово получается…
Он глубоко вздохнул и поднял
потемневшие глаза к небу.
– …А если опять придет буря, то мы
не испугаемся, драгоценная. Мы будем сражаться. Мы будем сражаться
и обязательно победим. Обязательно.
Тревожные облака медленно
заволакивали горизонт. Артемис посмотрел на них и тихо, словно про
себя добавил:
– Мы победим. Потому что не можем
иначе.
***
… Башня Молитвы считалась одним из
самых древних сооружений Системы. Ходили слухи, что она была
выстроена – или создана – вместе с Вратами Времени и Вратами Теней,
и простоит вместе с ними до того дня, когда погаснет Солнце.
Высеченная из светящегося
полупрозрачного камня, Башня и впрямь казалась нездешней, будто
находилась в пространстве привычного мира только наполовину. Ее
вершину, как ни старались, не удавалось разглядеть никому – не
из-за высоты, просто ее скрывала тонкая мерцающая дымка. Звезды и
небо сквозь нее было видно прекрасно. Башню – нет. Что находится
внутри, знала лишь королева, которая одна могла зайти туда – перед
остальными арка входа просто исчезала. Впрочем, Селена никогда не
говорила о том, что там за этим входом…
…Сейчас королева неподвижно стояла
перед высокой округлой аркой, затянутой туманным маревом. Она
медлила, глубоко вздыхая, чтобы успокоить непослушное сердце.
Позади был разговор, которого она
боялась больше всего. Она должна была сказать принцессам Внутренних
планет о том, что их возлюбленных больше нет, а есть четверка
Верховных демонов Негаверса. О том, что их беззаботная юность
сегодня закончилась. Навсегда.
Селена устало закрыла глаза. Ужасно,
когда ничего нельзя сделать, чтобы облегчить боль тех, кто тебе
дорог…
…Они не заплакали. Ни одна. Не
закричали, не упали в обморок. Они были воинами.
Перед мысленным взором королевы
мелькнуло бледное, до голубизны мраморно-неподвижное лицо Амелии,
огромные, в пол-лица почерневшие глаза Рейаны, в которых металось
обезумевшее пламя, закушенные до крови губы Литаны, тонкая красная
струйка, стекающая по ее подбородку.