— Мой билет тоже заберите, — я
протянула Николаю карточку. — Он привёл меня сюда, он и
выведет.
— Даша, ты чего? — прозвучало
сзади, но объяснять поступок не стала. А зачем? С Мастером мы
встретились в театре, когда проводился отбор на роль Софьи из «Горе
от ума». Он помогал другому режиссёру с постановкой и посоветовал
из сотен претенденток меня, не ожидая взамен услуги или
благодарности. Мы часто пересекались тут и там, горячо обсуждали
новые произведения и современную живопись. Однажды позвал в
ресторан, но лишь потому что не хотел справляться в одиночку с
бешеными пролетарскими писателями вроде Бездомного и партийными
литераторами, диктовавшими, как надо работать. Я получила редкую
возможность ужинать в Доме Грибоедова благодаря другу, и проклянула
бы себя, если бы осталась среди противников Мастера. Да и кому из
присутствующих компанию составлять? Директору, который опять улетит
в Ялту, судя по количеству спиртного? Легкодоступным
дамам?
На улице шёл мелкий дождь.
Давно стемнело. Мастер судорожно пытался зажечьпапиросу, застыв у ворот, а завидев меня,
неодобрительно покачал головой.
— Да, вот такая я упрямая, —
усмехнулась в ответ.
А потом из черноты переулка
образовалась фигура того, кто полностью перевернул нашу жизнь.
Незнакомец помог закурить; мы оба поражённо уставились на странное
необычное лицо, припрятанное за изящными очками. Пальто не
советской марки, трость, которую венчала голова бога смерти
Анубиса, вежливая улыбка. Я позволила Мастеру вести диалог,
поскольку на голых инстинктах почувствовала от иностранца опасную
силу.
— Мне сказали, здесь ресторан
для писателей, — с акцентом произнёс он.
— Вы из Германии? — уточнил
мой друг.
— Пожалуй, и из Германии тоже,
— замешкавшись, согласился этот человек.
Далее поступило предложение
вести разговор на немецком из уважения к
путешественнику.
— Не беспокойтесь, я учила
язык, — шепнула Мастеру, припоминая школьные уроки.
— Дарья Покровская. Актриса,
на которую возлагаю большие надежды, — тот ловко представил меня.
Незнакомец кивнул, взирая пристально и вызывающе, как будто видел в
мокрой взъерошенной парочке отщепенцев нечто важное. Острый
голодный взгляд препарировал с хирургической точностью.
— Я приехал ознакомиться с
вашим удивительным советским экспериментом.
— По работе или для души? —
полюбопытствовал Мастер.