- У вас рекомендации от моей сестры, - продолжил потенциальный
работодатель, наконец-то усевшись напротив меня. – И неплохие. Вы
давно знакомы с Эрнестиной, э?
- Да, мистер Брифли, - покорно согласилась я, думая уже только,
как бы сбежать.– Мы вместе учились в пансионе. Хотя она, конечно,
старше.
Мои обстоятельства требовали поскорее найти хоть какую-нибудь
работу, но я еще не настолько пала, чтобы торговать собой. Маме
можно и соврать, но покойный отец за такое выгнал бы меня из дома.
С другой стороны, разве лучше, когда это делают кредиторы?
- Вы владеете стенографией, умеете печатать на машинке и вести
бухгалтерию? – продолжал тем временем он.
- Да, мистер Брифли, - снова покорно согласилась я, умолчав, что
знания у меня пока теоретические. – Я окончила курсы
секретарей.
В голове толклись доводы «за» и «против» такой, с позволения
сказать, «работы». Я не ханжа, и немало позволяла Лайону до того,
как… Нет, об этом думать нельзя. Но делать это за деньги?!
- Умница! – умилился мистер Брифли, склонив голову к плечу.
Взгляд его был столь нежен, что у меня к горлу подкатил ком. – Ты
принята, а?
Это непринужденное «ты» окончательно доказало правильность моих
догадок.
- Простите, мистер Брифли, - пробормотала я, разрываясь между
нуждой и омерзением. – Простите, но я искала работу секретаря, а
не…
Договорить я не смогла. Прикусила губу, с трудом сдерживая слезы
и чувствуя, как щеки заливает предательский румянец.
- Дурочка, - ласково проговорил он, как-то неожиданно оказавшись
рядом, и протянул мне носовой платок. – Навыдумывала глупостей и
страдаешь, а? А ну быстро вытри глазки и выпей воды. Ну же!
Голос его прозвучал властно, и я поневоле подчинилась.
Я пила, не зная, куда девать глаза. А мистер Брифли вдруг присел
на корточки у моего стула.
- А теперь слушай меня внимательно, - проговорил он, каким-то
непостижимым образом заставив меня взглянуть на него. – Ты будешь
моим секретарем. И ничего больше. Если, конечно, сама не захочешь,
э? - он фривольно мне подмигнул. – И запомни, я не прочь, чтобы ты
при случае поплакала у меня на груди. Но чтоб на работе этого не
было! Понятно, а?
Я кивнула.
- Ну же, скажи вслух! – потребовал он.
- Понятно, мистер Брифли, - прошептала я, стыдясь своей позорной
истерики. Хорошо хоть я не пользовалась тушью для ресниц! Хотя
подруги говорили, что с такими светлыми кожей и ресницами, как у
меня, просто грех не красить глаза. Моя лучшая подруга, Элизабет
Макгинти, даже сердилась, повторяя, что взгляды моей мамы о
недопустимости косметики до замужества давным-давно устарели, а
таким светлым блондинкам не помешает немного красок.