И, натянуто улыбнувшись, Дора запела – певица из неё была
никудышная, но здесь никого, кроме неё да тачки с цветами, не было.
Можно и спеть.
Много вырастила роз,
Им таскала я навоз.
Посмотрите, каковы
Вымахали мальвы…
На том и замолчала. Не шли слова, не складывались. Хотя раньше,
когда полола свои грядки – песенки рождались легко и так же легко
забывались. Ветер подхватывал их и уносил прочь, вместе с
облетающими лепестками цветов.
Но сегодня не пелось. Дурное предчувствие всё-таки пробралось в
душу, как густая тьма просачивается даже в самую крохотную щель, и
теперь терзало и тревожило. Давило сердце, бередило душу.
Дора Курт решительно поднялась: так не пойдёт! Будет сидеть
здесь – совсем раскиснет. Освободила тачку и двинулась дальше –
осталось каких-то две мили преодолеть, и её заветная мечта станет
явью.
Чтобы не терзаться раздумьями, цветочница всю дорогу пыталась
сложить песенку, но та упорно развалилась, не ладилась, как некогда
её первый букет… Однако эти попытки сочинительства всё-таки слегка
успокоили её суматошные невесёлые мысли, и на брусчатку Большой
Торговой улицы Дора Курт вырулила уже относительно бодрой и готовой
к свершениям.
Обычно шумная, полная суеты сейчас Большая Торговая улица была
пустынной. Она застыла, замоталась в ватное одеяло тумана и
дремала. Гулкие шаги Дориных деревянных башмаков и скрип колёс её
тачки разносились вокруг далеко и звучали гулко. Казалось, не одна
цветочница шествовала мимо лавок и магазинчиков, а целый отряд.
Странное дело, подумалось Доре Курт, торговцы – народ ранний.
Любят приговаривать, мол, кто рано встаёт – тому и Высшие Силы
подают. Что же теперь? Неужели все послушались этого шарлатана
мага-хранителя? Не может такого быть! Как же выгода и барыши? Какой
торгаш от них откажется, поверив предсказанию?
– Глупцы! – фыркнула Дора и покатила тачку дальше. Туда, где уже
виднелась вывеска её цветочного… Только вот сейчас, сквозь занавес
тумана, она казалась блёклой и невзрачной. Буквы плясали, как
пьяные матросы. Краска потускнела всего за ночь.
Нет, решено, сегодня же, распродав товар, закажет новую! Эта
никуда не годится!
Остановившись напротив двери арендованной лавки, Дора Курт
запустила руку в карман передника и достала ключ. Рука немного
подрагивала от волнения.
Сейчас-сейчас-сейчас…