Честно говоря, прикосновения учительницы меня нервировали. Хотя
бы потому, что я их чувствую. А если я их чувствую, значит все
вокруг – реальное.
– Нет, Алексей! Не хорошо. Не хорошо! Деева, отведи Алексея к
школьному врачу!
Учительница музыки в своем стремлении помочь была непреклонна.
Проще самоубиться, чем объяснить ей, что врач мне не поможет.
Боюсь, мне вообще никто не поможет.
Да, теперь я помню ее эту особенность. Валентина Ивановна всегда
отличалась упрямством, граничащим с упёртостью.
Восемь лет я проучился в этой школе и шесть из них она пыталась
заставить меня петь. Просто какая-то навязчивая, маниакальная идея,
честное слово. Хотя по моему внешнему виду, по моему поведению и
другим нюансам, в чем уж сложно было заподозрить Леху Петрова, так
это в тонкой душевной организации и в любви к музыке.
Хотя, нет. Гитару уважал. Научился даже сам. Но это точно не
одно и то же.
Единственное, в чем права Офелия, сейчас действительно нехорошо.
Все нехорошо.
Потому что меня здесь быть не должно. Вообще никак. Я уже прожил
и этот день, и этот возраст. Тридцать девять лет назад. Ну, насчёт
дня, конечно, слегка преувеливаю. Я его даже не помню. Уроков
музыки, как и мячей, прилетевших в мою бедовую голову, в школьные
времена было не счесть.
В любом случае, меня сейчас мало интересовало наличие или
отсутствие "сотряса". А вот мое присутствие в школе №30, когда-то
давно находившейся в городе, максимально далеком от полигона, по
которому я мчался в горящей машине, не просто волновало. Оно
повергало в шок, который усугублял тот факт, что сейчас, судя по
всему, 1985 год.
Как такое возможно?
Спросил бы я, если бы мог кого-то спросить. Но подобные вещи
вслух лучше не произносить. Моментально запишут в психи. А здесь, в
Советском союзе, это тебе не в современности, где ребенка с такими
заявлениями отправят к школьному психологу. Потом пригласят
родителей и будут выяснять, что же за глубокая психологическая
травма приключилась. Ни черта подобного. Здесь и профессии такой,
наверное, еще нет. Психологов. А вот к какому-нибудь психотерапевту
запросто. Тот только маму звать не будет, сразу вхерачит мне
диагноз.
Так что, приходилось молчать, смотреть на Валентину Ивановну,
своих одноклассников, друга Макса и офигевать.
Вообще-то, всего лишь час назад я пытался увести боевую машину в
сторону от людей. И вообще-то, она взорвалась. А я, что вполне
закономерно, погиб, потому как не обладаю никакими
суперспособностями.