Вот и сейчас, стянув и швырнув свои джинсы в угол, в который следом улетает содранная с монолитного торса футболка, широко расставив ноги, Артемий встаёт у кровати и молча наблюдает, как Кирилл размеренно меня раздевает. Агрессор и педант — такие разные братья. И в жизни, и в похоти.
— Ну-ка, девочка… — Кирилл пальцем в воздухе описывает круг, чтобы повернулась к нему спиной. Выполняю. Продавливает ладонью в пояснице, призывая прогнуться и выставить напоказ своё женское естество. — Возьмись за прутья кровати, — шепчет на ухо, и мурашки неизбежного вторжения ползут по коже. На глаза ложится повязка, которую стягивают на затылке.
Виктория
Приняв нужную позу, позволяю доминировать. Улавливаю движение сзади, прогибается матрац. Кирилл наверняка опёрся коленом для удобства. Он уверенными пальцами касается моей промежности. Разводит складочки, чуть тянет, раскрывая. Омывает прохладой.
Я инстинктивно сжимаюсь, а потом, повинуясь приказу, расслабляюсь, ощущая тяжесть внизу живота и пульсацию собственной плоти. Холодок должен остудить, но я, наоборот, завожусь. И вдруг осознаю, что сегодня не хочу томительной прелюдии и медленной подготовки. Перейти бы сразу к делу, минуя буфер…
Вглядываясь в черноту повязки, облизываю губы.
Собственные чувства пугают своей противоречивостью. Я до одури боюсь второго брата, чья одержимость похотью и откровенная ненасытность уже сокрушили некую часть моей личности. Ранее, думая о сексе, всегда представляла миссионерскую позу и сверху мужчину, корпящего над рутинной необходимостью.
Не знаю, когда и где сформировался такой взгляд на плотское сношение. Пуританская однобокость, лишающая многих людей широкого спектра удовольствий. Только в отличии от моих некогда невинных взглядов на сексуальные отношения, Артемий, наоборот, никогда себя не ограничивал и жаждал экспериментов.
Стоит вспомнить об агрессивно-невоздержанном самце, его перекошенном от страсти лице и полыхающем жаждой обладания взгляде, и окатывает жаркой волной, а пульсация лона усиливается в имитации приближающегося оргазма, подлинную силу которого ощущала только со старшим близнецом. С младшим никогда не испытывала ослепляющего взрыва и полёта к звёздам.
Как давно я так реагирую на этого зверя? С каких пор природную сдержанность крошат стоны: «Хочу… ещё… глубже… Ар…».