— Как вы себя чувствуете, Кристина? — Звучит в палате приятный и уверенный голос медсестры.
Вежливо улыбнувшись, я осторожно прислушиваюсь к собственному состоянию.
— Кажется, нормально. — Объективно оценить степень боли, перманентно путешествующей по всему моему телу с тех пор, как я пришла в себя, мне сложно: ощущения перебивают друг друга и в то же время как будто усиленно «глушатся» чем-то извне. — Все болит, но терпимо.
Медсестра довольно кивает, прежде чем продолжить осмотр.
Несколько минут спустя, после еще нескольких вопросов и парочки инструкций, меня оставляют наедине с собственными мыслями, напоследок посоветовав по возможности прибегнуть к лучшему лекарству на планете — лечебному сну. Поелозив на кровати и приняв позу поудобнее — не таким уж замечательным было мое физическое состояние, как хотелось бы, — я, конечно, же погружаюсь… в раздумья.
О сне не идет и речи. Уставившись в белый потолок воспаленными глазами, я снова и снова прокручиваю в голове события сегодняшнего дня и, если честно, не понимаю, насколько и правда осознаю случившееся.
Может быть, шок никуда не делся, и осознание придет ко мне намного позже. Пока же я попросту не в состоянии сосредоточиться на полученной информации и нетерпеливо перескакиваю с одной мысли на другую, не принимая никаких решений.
Утром (по крайней мере в палате очень светло и солнечно) я просыпаюсь от совершенно нестерпимой боли в голове. Имей я сомнения в серьезности своей травмы, то сейчас вмиг бы прекратила сомневаться: от давления в разрывающейся на части черепной коробке хочется плакать и даже биться лбом о стену — только бы переключиться на не столь мучительные ощущения.
К счастью, вызов медперсонала работает без сбоя, и уже через минуту или две внушительного вида молодой парень ставит мне — отчаянно надеюсь, что обезболивающий, — укол и, удостоверившись в моей адекватности, уходит за доктором.
Я выдыхаю сквозь плотно сжатые зубы и прикрываю глаза.
Не знаю, как скоро в мою палату заходит наблюдающий меня доктор Питерсон, но взрывы в голове к этому времени уже слабеют. Подробные расспросы утомительны, но делать нечего: я старательно отвечаю на вопросы, стараясь не зацикливаться на возможном истолковании моих ответов.
— Сегодня мы проведем несколько тестов, — сообщает доктор, продолжая что-то фиксировать в планшете. — Нам нужно оценить, насколько пострадали поврежденные участки вашего мозга.