Мир вокруг неё закружился. Джимми, бросившийся обнять её.
Его кожа, соприкоснувшаяся с её. Ужас, когда она почувствовала, как
что-то начало вытягиваться из него, вливаясь в неё. Его глаза
закатились, и тело безжизненно рухнуло.
— Джимми! — прошептала Роуг; её голос дрожал от
непролитых слёз.
В гостиной всё ещё стояла мебель, покрытая белыми простынями.
Роуг медленно сняла одну, обнажая старый диван.
Отец вбежал, услышав крик. Его лицо было искажено
ужасом.
— Что случилось? Мари, что ты сделала?!
Он схватил её за руку, и снова этот ужасный поток энергии.
Роуг отдёрнула руку, но уже было слишком поздно — отец упал, а его
глаза закрылись.
Роуг опустилась на диван, и к горлу подступила тошнота.
— Папа, — прошептала она в пустоту. — Мне так жаль... Я не
хотела...
Она знала, что отец выжил, но впал в кому. Двенадцать лет
прошло, а он всё ещё лежал в больнице, не приходя в сознание.
С трудом поднявшись, Роуг направилась на кухню. Здесь время,
казалось, остановилось полностью. На столе всё ещё стояли грязные
тарелки, покрытые толстым слоем пыли. Праздничный торт, засохший и
почерневший, был немым свидетелем трагедии.
Новая лавина воспоминаний накрыла её.
Мать вбежала на кухню, услышав шум. Её крик ужаса при виде
мужа и сына на полу…
— Что ты наделала?! — прокричала она, бросившись к
Роуг.
— Не прикасайся ко мне! — в панике закричала в
ответ Роуг, отталкивая мать.
Та отлетела назад, ударившись головой о край стола. Звук
удара эхом отдался в ушах Роуг, когда её мать медленно сползла на
пол, оставив кровавый след на деревянной поверхности.
Роуг зажмурилась, пытаясь прогнать эти ужасные образы. Она
помнила сирены скорой помощи, крики соседей, собственный шок и
непонимание происходящего. А потом — бегство и долгие годы
одиночества и страха.
Открыв глаза, она увидела своё отражение в пыльном окне кухни.
Двадцативосьмилетняя женщина смотрела на неё усталыми глазами, в
которых читалась вся боль прошедших лет.
Роуг медленно стянула перчатку с правой руки. Её бледная кожа
казалась чужой, опасной. Она поднесла руку к лицу, почти касаясь
щеки, но в последний момент отдёрнула её.
— Я монстр, — прошептала она своему отражению. — Как я могу жить
дальше, зная, что одно моё прикосновение может убить?
Роуг медленно натянула перчатку обратно и повернулась к выходу.
Она знала, что не найдёт здесь исцеления или прощения. Но,
возможно, это путешествие в прошлое было необходимым шагом на её
пути к неизвестному будущему.