Джейк беззвучно шевелил губами, притворяясь, что поёт. Его
взгляд снова метнулся к окну, где стоял неподвижный Страж —
молчаливый хранитель нового мирового порядка. Слова гимна эхом
отдавались в его ушах:
— Их взор пронзает тьму ночную,
Их шаг гремит, внушая страх
Тем, кто несёт угрозу злую,
Тем, кто таится в городах.
Пока класс пел о бдительности и верности, Джейк чувствовал, как
его горло сжимается. Он смотрел на своих одноклассников, чьи лица
сияли гордостью и уверенностью. Они верили каждому слову, которое
пели.
Гимн достиг кульминации, и голоса детей зазвенели с новой
силой:
— Стражи, Стражи, мы клянёмся
Быть достойными детьми!
Бдительными остаёмся,
Чтобы вам помочь могли.
Когда последние ноты затихли, Томпсон просиял.
— Отлично, дети! Вы настоящие патриоты. Помните, бдительность —
наш долг перед Стражами и нашей великой страной.
Джейк опустился на своё место, чувствуя тяжесть в груди. Слова
гимна продолжали звучать в его голове, как напоминание о мире, в
котором ему приходилось скрывать свою истинную сущность.
РОУГ
Солнце клонилось к закату, окрашивая небо Колдуэлла, Миссисипи,
в оттенки оранжевого и розового.
Роуг замерла перед домом номер 1219 по Мэйпл-стрит. Сердце гулко
стучало в груди. Двенадцать лет прошло, но каждая деталь осталась
выжженной в памяти.
Дом выглядел призраком самого себя. Некогда ухоженный газон
превратился в джунгли сорняков, краска на стенах облупилась,
обнажая гниющее дерево. Окна, затянутые паутиной, казались пустыми
глазницами.
Роуг сделала глубокий вдох и двинулась по заросшей подъездной
дорожке. У почтового ящика она остановилась, проводя рукой в
перчатке по выцветшим буквам — Д'Анканто.
Воспоминание вспыхнуло ярко и болезненно:
— Смотри-ка, милая, тебе письмо от бабушки! — Голос
отца, полный тепла и любви, теперь казался далёким эхом из другой
жизни.
Роуг моргнула, прогоняя непрошенные слёзы, и поднялась на
крыльцо. Рука дрожала над дверной ручкой. Закрыв глаза, она
позволила воспоминаниям нахлынуть.
Шестнадцатый день рождения. Комната, наполненная смехом.
Джимми, её младший брат, с горящими глазами:
— Загадай желание, Анна Мария!
Она, закрывая глаза перед тортом со свечами: "Я
хочу, чтобы этот момент длился вечно".
А потом... хаос.
Роуг распахнула глаза, тяжело дыша. Толкнув дверь, она шагнула
внутрь. Запах пыли и запустения ударил в нос, но под ним всё ещё
угадывались слабые нотки маминых духов и папиного одеколона.