Примчался официант с сосиской и ситром, разгрузил поднос и,
отпущенный Никишечкиным, удалился.
- Ладно, больше вопросов задавать не буду, - Никишечкин допил
кофе. - По делу я нужен?
- Конечно, Сергей Иваныч. Не то, чтобы сию секунду, но
поговорить об отобранных хотелось бы.
Никишечкин взглянул на часы, что-то прикинул, и предложил:
- Тогда лопай свою сосиску и поехали ко мне в западный. Там и
побеседуем.
Академический буфет в смысле вкуса напитков и еды за девять лет
ни капельки не изменился. Теперь Виталий мог это сказать совершенно
точно.
По пути к выходу из главздания Виталий снова перехватывал
взгляды курсантов - иногда любопытные, иногда равнодушные, но чаще
презрительные. Пару раз он ловил произнесенное за спиной и шепотом:
"Шуруп". Но Виталий был к этому готов. Да и привычен.
Удивило его другое. Оказывается, к западному корпусу ходил
местный транспорт: симпатичные электрокарчики, выкрашенные в
желто-зеленые цвета. Раньше всюду, кроме, разве что, летного поля
(туда было реально далеко) приходилось добираться пешком. В
новшестве имелась своя логика: площадь Академии возросла втрое, а
время дорого. Заодно у курсантов прибавилось нарядов - за баранкой
их электрокарчика сидел второгодка, да и во встречных на
водительском месте виделись сплошь лопоухие и коротко стриженные
физиономии.
Западное главздание на деле оказалось разумным сплавом
традиционного (чтобы не сказать архаичного) зодчества и новомодного
объемного литья. Каменные стены тут плавно стыковались с
полипластом, а стекло и бетон - с мономолекулярами и диффузионным
напылением. И в целом все это весьма неплохо смотрелось, что
снаружи, что изнутри.
Планировка и расположение помещений от старого главздания
отличались несильно, поэтому Виталий почти сразу сообразил куда они
с Никишечкиным пойдут - мимо лифтов, к широкой лестнице на второй
этаж и налево, к кабинету начальника курса через приемную с
обязательным секретарем.
Физиономия секретаря показалась смутно знакомой. Кажется, когда
Виталий заканчивал Академию, был на младших курсах именно такой, с
острой крысиной мордочкой, бесцветными глазами и зарождающейся
причесочкой набок. Виталий вспоминал, что еще тогда решил: очень не
хватает тонкой полоски усиков под носом. Но салагам усики не
полагались.
Сейчас усики были, а прическа набок выглядела вполне
полноценной, холеной и ухоженной. Зато взгляд был тот же -
бесцветный, практически ничего не выражающий. Даже презрение к
шурупской форме не выражающий слишком явно.