А означенный мужик скромно потупился, а потом остро, знакомо уже глянул на меня своими анимешными глазищами и вдруг улыбнулся, да так, что я, хоть и взрослая уже женщина, растерялась. Даже внезапное предательство моего хранителя — кстати, опустившего веник! — слегка померкло в свете этой улыбки. Смущённой, нервной — словно у восьмиклассника, впервые в жизни пригласившего на танец девочку…
— Беды от него не будет, — повторился Пиц. — А плюсы могут проявиться.
— Ну хоть это радует, — саркастично кивнула я.
Домовому я верила. Но дело было не в нём. И не в смущённой улыбке гадского кота. Просто… наверное, мы действительно в ответе за тех, кому спасли жизнь.
Это раз…
Все люди и впрямь разные, коты они или медведи. И если я спасла этого конкретного кота, большого и важного, то, может быть, он способен приструнить других котов? Ну — вдруг?!
Мужик мне не нужен. А вот защита…
Это два.
Ты, Сойка, наивная дура. Благовоспитанная, начитанная, доверчивая, порядочная… что там ещё? Но дура дурой!
Это три.
Досчитав до трёх, я не слишком приветливо сказала:
— Ладно. Давайте ваш торт. — И домовому: — Веник далеко не убирай!
— Ну что ты, хозяюшка! — ответствовал хранитель, испуская целый сноп разноцветных искорок и превращаясь в лохматый конус. — Кот коту, понятно дело, рознь, но доверие ещё заслужить надобно и оправдать. Чуть чего — и я его ух! Полетит шерсть-то по закоулочкам!
***
Торт был не просто недешёвый. Роскошный был торт. А помимо торта в пакете, оставленном курьером вместе с цветами, обнаружились: жестяная банка чая (все надписи не по-русски), три разные коробки шоколадных конфет и свежие, тёплые ещё круассаны.
Герцог, избавившись от пальто и ботинок, примостился на табуретке у окна — там же, где в прошлый раз. Но вот выглядел он совсем иначе. И контраст был настолько разителен, что я, заваривая чай, периодически косилась на сильно похорошевшего котяру в костюме-тройке, сшитом явно на заказ.
То есть похорошел он в сравнении с тем голым осклизлым типом, потихонечку сдиравшим с себя чешуйки. Одежда действительно изрядно меняет внешность. Сейчас на моей кухне сидел уверенный в себе, обеспеченный и даже, пожалуй, шикарный мужчина — а не оголодавший бомж с диким взглядом. Разве что тёмные круги под глазами ещё не сошли.
Всё это дорого одетое великолепие казалось настолько неуместным, что в голову полезли не менее неуместные мысли о давно необходимом ремонте. Да и вообще, гостей принимают в комнате, а не на кухне. Но в комнатах у нас только компьютерные столы… И вообще — кому не нравится, скатертью дорожка!