А вокруг тишина, только сейчас заметил — птиц не слышно, хотя их
в частном секторе полно, даже Альбина замолчала. Только клацанье,
скрежет когтей по пластику и гулкие удары, сотрясающие моё
нутро.
«Это не сердце», — подумал я и увидел как поднимается моя рука и
опускается прямо на лоб Твари.
Вспышка. Электрический треск. Толчок. Запах озона, перед грозой.
Мне-то отлетать некуда, а вот Тварь отшвырнуло от меня на добрый
пяток метров.
В голове стоял гул, в ногах гуляла дрожь, но я встал. Тварь тоже
пыталась подняться, получалось у неё плохо — её скрючило, лапы
разъезжались, язык вывалился. Я пошатнулся от головокружения и,
чтобы не упасть, сделал пару шагов вперёд. Существо сфокусировало
на мне взгляд, превозмогая жуткие спазмы, поднялось и поковыляло к
стене, с которой спрыгнуло вначале.
«Изгнать», — вновь пришла мне чужая мысль и я поковылял вслед за
Тварью, но чуть бодрее.
Догнал у самой стены, когда ЭТО уже вцепилось передними
конечностями за край забора, и схватил за хвост правой рукой,
которую... обволакивала серая дымка с белыми проблесками ...
грозовое облако?!? ...до самой шеи. Ма-а-ать! Я даже голову
отклонил влево.
А Сила "прошептала": «Теперь, сам». Я вспомнил свой страх перед
оскаленной пастью и сжал хвост сильнее. Меня тряхнуло, но не
откинуло. А вот Тварь корёжило знатно — она выгибалась дугой,
скребла задними конечностями по стене и хрипела. Хрип сменился на
скулёж и под ноги мне упала собака, на которую я уже не обращал
внимания. Я впился глазами в... Нечто, отделившееся от тела собаки,
за секунду до его падения. — По кромке забора метался невысокий
пылевой вихрь.
Ярко вспыхнул фрагмент из киноленты памяти — мне семь или восемь
лет, школьное футбольное поле, воздушная воронка собирает мусор и
пыль, превращаясь в миниатюрный вихрь. Детвора разбегается,
маленькая девочка плачет, а соседский мальчишка Саид дёргает меня
за руку: «Илия, пошли, не надо рядом стоять. Это — шайтан».
Я протянул руку, целясь в вихрь, отчего он замаячил ещё быстрее.
Собрал всю злость, весь страх и... ничего не произошло, лишь серая
дымка потемнела, а белые проблески, на мгновение, перечеркнули её,
словно трещины. Я поставил к стене стул, который так и не выпустил
из другой руки, забрался на него, потянулся ухватить вихрь, но его
уже на заборе не было. Посмотрел на руку — грозовая дымка светлела
и таяла.