К окончанию перевода у меня сложились в голове две версии того
зачем он, перевод, понадобился моему неприятному знакомому.
Первая – неизвестного «доно» хотят шантажировать на
тему сексуальных домогательств или совращений, если его собеседница
несовершеннолетняя. Либо есть какой-то закон, сурово карающий за
такую переписку. Вон тут узнал о проституции. Ей считается только
исследование яшмовой пещерки нефритовым жезлом. А вот всё прочее
уже выпадает из юрисдикции. Вдруг в сетевом варианте всё наоборот?
Всё жестче?
И второй – мужика возьмут за яйки из-за того, что он окрутил не
ту девушку и совсем не за тем, о чём можно подумать со всеми этими
фотографиями и откровенными предложениями. Ряд его вопросов и часть
ответов собеседницы наводят на то, что глупышка сдала некие секреты
своих родных и их знакомых. Мне они ничего не говорят. Но знающий
человек может распорядиться с умом.
И вот возникает проблемка: что со мной будет после всего
прочитанного? Если Нож посчитает, что я узнал больше, чем следует
человеку со стороны? Не скажет ли он нечто в духе: у тебя теперь
только один вариант сохранить свою жизнь.
- Кудо, да что за ерунду ты пишешь? – не выдержал Орочи и
взорвался недовольной речью. – Что это за кошка приятная без
шерсти? И при чём тут конфета с завода «Кровавый Самурай»?
- Орочи, здесь так написано. Я перевожу то, что учил сам. Вот
это слово означает кошечку, а эта короткая фраза описывает конфету,
- торопливо сказал я.
- Иди к демоном, Кудо. Ты отвратительный переводчик.
- Я стараюсь, Орочи.
- Дай сюда, - он забрал у меня телефон, выключил экран и убрал в
свой карман. Всё, проваливай домой.
- А деньги?
- Что? – удивился он.
- Орочи, я потратил больше получаса времени, чтобы разобрать
весь этот непонятный бред в чате. И ты мне обещал десять тысяч за
это.
Во взгляде японца промелькнуло бешенство. А ещё я будто ощутил
некое давление с его стороны, как будто воздушная подушка меня
слегка толкнула.
- Это не стоит десяти, - он сунул руку в карман пиджака, достал
портмоне, из него вытащил одну тысячную купюру и протянул мне. –
Этого хватит.
- Спасибо, Орочи, - поблагодарил я его и тяжело вздохнул,
показывая всем своим видом, что расстроен и оскорблён таким
ответом.
Стоило мне выйти на улицу и закрыть дверь, как внедорожник с
ревом рванул с места, чуть не задев меня выступающим краем
бампера.