— А интернатуру где проходили?
— В Ливии. В нашем, советском госпитале.
— Ага, — удовлетворенно крякнул Эртель, и захрустел огурцом.
Малосольным.
Ну, пусть считает, что обучился там.
— А ещё я монографии читал. Фон Ларса, Мизера, Ангельберта.
— Это кто?
— Немецкие врачи. Союзники в войну их крепко бомбили, и опыт
лечения краш-синдрома у них изрядный. Дают практические советы.
— Советы — это хорошо, но по книжкам хирургом не станешь.
— А я и не собираюсь становиться хирургом, Альберт Гаврилович.
Какой из меня хирург? Я буду курортным врачом, в Кисловодске. Чтобы
Эльбрус вдали, чтобы воздух целебный, чтобы нарядные люди гуляли, и
я назначал им по полстакана сульфатного нарзана за час до еды два
раза в день, и прогулки по Долине Роз. Что-то вроде этого.
— А сейчас…
— Сейчас, Альберт Гаврилович, обстоятельства чрезвычайные, они и
мер требуют чрезвычайных, вот я и встал к столу, ибо время дорого.
Тем более, ваши молодцы заболели. Теперь же они вернулись в строй,
и я скромно и тихонько удаляюсь.
Однако удалиться тихонько мне не дали: пришла Мария
Михайловна, из месткома.
— Как хорошо, что я вас застала! Все должны написать заявление в
бухгалтерию, о перечислении однодневного заработка на Красный
Крест!
Альберт Гаврилович только спросил, по какой форме писать. Он,
Альберт Гаврилович, поди, всякие заявления писал — и с просьбой
половину зарплаты выдать облигациями займа, а тут всего-то
однодневный заработок.
— А вы? — недобро посмотрела на меня Мария Михайловна. Я-то
молодой, непуганый, вдруг да откажусь, а у неё отчетность,
требуется стопроцентный охват, не меньше.
— Что — я?
— Почему не пишите заявление?
— Куда?
— В бухгалтерию.
— В какую?
— В нашу, больничную.
Я хотел было сказать, что к больничной бухгалтерии отношения не
имею, что зарплаты за работу в «Винокурне» не получаю, но
передумал.
— Вот Альберт Гаврилович напишет, а я спишу.
— А, это хорошо, это правильно, — уже тёплым голосом сказала
она.
И я написал, по образцу.
— Вы, думаю, не обеднели, — сказал Эртель, когда Мария
Михайловна покинула нас.
— Копейка рубль бережёт, — возразил я, — а тут не копейка. Но на
благое дело не жалко.
Благое дело заключалось в том, что Советский Красный Крест
объявил: в Москве будет построена большая многопрофильная больница
для всей страны, чтобы, случись природная или иная катастрофа, люди
могли бы получить высококвалифицированную медицинскую помощь в
одном месте. Сейчас-то иначе, сейчас пострадавших разместили в
десятке больниц, включая «Винокурню». Куда двадцать человек
разместили, куда тридцать, куда сто. А оснащение больниц разное. И
не всегда соответствует требованиям времени.