— Они дружили?
— У них разница большая, три года. В
детстве это много, это не подружки, это нянька с дитём. Но она
была, да, она нянчилась. Мамки ненавидели друг друга, а дочки
ладили. Младшая на могилку ходит, разговаривает с ней. До сих пор.
Её все любили. Даже старуха любила, хотя делала вид, что не любит.
Но она любила.
— Понятно. — Томас вернулся к
чемодану, закрыл банку с эльфийским зельем и достал воск. —
Запирайте дверь, я её опечатаю, ключ отдайте мне. И расскажите, где
я могу найти отца Малкольма. У него сегодня будет неординарное
пробуждение.
***
Покои святого отца находились на
третьем этаже, что само по себе было странно — обычно священников
селили при храме, а если храма не было, то рядом со слугами. Он
спросил об этом доктора Гэба, старик посмотрел на него с большим
намёком и указал на соседнюю дверь:
— Это покои госпожи Матильды. Я вам
этого не говорил, но в стене между ними есть тайный ход.
Томас понимающе кивнул и изобразил
глаза честного человека, умеющего хранить секреты.
— Во сколько они обычно встают?
— Да кто как, они все вместе не
завтракают. Старуха вообще до ужина не выходила, ей носили всё
наверх; Матильда завтракала у себя, выходила к обеду в два; младшая
не выходит, пока мать за ней не пошлёт, обычно тоже к обеду.
— А святой отец?
— Он не заказывает. Но Матильда
заказывает на двоих.
— Понятно. А где жила покойная?
— На четвёртом, она занимала весь
этаж, и слуги её там жили, чтобы звать легче. Когда она болела, и я
там жил.
— Пойдёмте сначала туда, хочу увидеть
комнату, в которой она скончалась. Там не убирали ещё?
— Всё вымыли.
«Чёрт.»
Он ничего не сказал, комнату всё
равно нужно было увидеть и опечатать. Они молча поднялись по
лестнице, ступеньки были тех времён, когда строительные нормы были
совсем другими, ногу приходилось поднимать значительно выше, чем на
современных ступеньках, но эльфов такие вопросы не волновали,
поэтому люди их не переделывали, в итоге страдали исключительно
сами люди, особенно больные и старые.
«Зачем старуха взяла себе
четвёртый этаж? Обычно старшее поколение забирает себе второй,
детей и гостей селит на третьем, а внуков на четвёртом — они
молодые, им легче туда взбираться. Да и контролировать их
передвижения легче — мимо парадной лестницы не пройдут, если
захотят куда-то сбежать без ведома старших. Конечно, всегда есть
чёрная лестница, и обычно даже не одна, но благородные господа до
них не унизятся. Странная женщина.»