Чем дольше я общался с высокородным
юнцом, тем яснее понимал, что конфликт с парочкой перестарков
возник у него отнюдь не на пустом месте. Грай после недолгих
раздумий кивнул.
— Хорошо, избавься от него! —
разрешил он и поторопил меня: — Спускайся, не тяни время!
Возвращаться в подвал не хотелось до
скрежета зубовного, но подыхать я не желал несказанно больше, так
что собрался с решимостью и пошёл. Точнее — поковылял.
Приходилось не только проламываться
через энергетический шторм, ни на миг не ослабляя защиты, но и
перебарывать боль в правой ноге. Фиолетово-чёрный сгусток жёг
голень раскалённой шрапнелью, а пятно ядовитого пурпура заставляло
вскипать кровь, но хромал, хромал и хромал.
Когда весь взмокший опустился на
ближайшую к якорю площадку для медитаций, в центре зачарованного
круга возникла медноволосая красотка в полупрозрачной ночной
сорочке — такая миленькая, что у меня сердце сжалось.
— Тебе ведь нравятся рыженькие! —
произнесла она чарующим голосом. — Идём, я научу тебя искусству
любви! Всё будет по-настоящему! Не бойся, я не причиню тебе вреда!
Просто здесь так… одиноко и скучно…
Я промолчал, и тогда красотка
обернулась Рыжулей, но ту моментально отдёрнул назад Лука.
— Считаешь, я не прав? Так давай
разберёмся как босяки! На кулачках!
Это не было иллюзией — существо,
заточённое в круге сияющих символов, не управляло призрачными
марионетками, а становилось ими — невесть откуда я знал это
наверняка. И пусть отвлекаться на разговоры сейчас определённо не
стоило, всё же дал выход раздражению и спросил:
— Ты хоть мальчик или девочка,
тварь?
— Не знаю, — последовал на удивление
честный ответ. — В этом и заключается истинная свобода! Я могу
стать кем угодно! Стать — на самом деле, по-настоящему! Иди же ко
мне!
Я через силу выдавил из себя
смешок.
— Пусть ты и можешь стать кем угодно,
но очень скоро сделаешься ничем в ловушке смертных, которые знают,
кто они такие, и знают, кто есть ты. Сказать — кто? Ты —
жертва!
Понятия не имею, что такое на меня
нашло, но будто не слова произносил, а ядом плевался. Ух как беса
проняло! Лука сгинул, вместо него заклубилось серое марево.
— Я сожру твою душу, ничтожество!
Сожру! Уж будь уверен, одна из девок, с которой ляжешь в постель,
окажется мной! Жди!
Угроза беса пробежалась по спине
ледяными мурашками, и я отвернулся от него, но сколько ни пытался
сосредоточиться на формировании зачатка ядра, приступить к
выполнению упражнения так и не смог. Тело и дух ещё не в полной
мере прожарились в бушевавшей вблизи якоря огненной стихии, всякая
попытка принять в себя оранжевое сияние оборачивалась болезненной
судорогой. Я помучился-помучился и отгородился от небесной силы,
взялся рассматривать нанесённый на колонну рисунок.