— Зажигай!
— В смысле? — не понял я. — Опять
свечу?
Лучезар насмешливо фыркнул и поднял
руку. Его пальцы тотчас окутало серебристое пламя.
— Обратись к атрибуту! — потребовал
зазнайка-боярин. — Да Царь небесный, просто пожелай вызвать пламя!
Не бойся, не сгоришь!
От столь откровенного презрения
нестерпимо захотелось разбить высокомерному юнцу нос, но вместо
этого я повторил его жест, представил, как разгорается пламя и,
ощутив странную щекотку, гаркнул:
— Выкуси! — ещё прежде, чем руку
охватил белый огонь.
Накатила не радость даже, а ничем не
омрачённое счастье. Захотелось подпрыгнуть до потолка или сотворить
другую невероятную глупость, едва сдержался.
Атрибут! Я избавился от проклятий и
сумел принять атрибут!
Справился!
Грай с облегчением перевёл дух, а вот
Лучезар выпятил губу.
— Не похоже!
— Что не похоже-то? — От удивления я
даже контроль над атрибутом упустил, но тут же спохватился, вновь
потянул в себя небесную силу и напитал ею белый огонь.
— Оттенок не похож, балда! —
насупился Лучезар. — Пламя должно быть серебристым!
— Оттенки достаточно схожи, — уверил
нас врач, оценивающе поглядел на меня через цветное стекло и
задумчиво покрутил носом. — Различия минимальны, сместить аспект
будет несложно, хватит даже зачатка излива. — Он прищёлкнул
пальцами и потребовал: — Попробуй!
Я пригляделся к серебристым всполохам
атрибута Лучезара и к трепетавшему на собственной руке
молочно-белому огню, после чего нахмурился.
— А в чём разница-то? — спросил,
пытаясь найти в заклинаниях хоть какие-то различия помимо
цвета.
— Пф-ф! — с нескрываемым презрением
выдал ассистент врача. — Только серебряное пламя сжигает духов!
— Не задавайся! — погрозил ему
пальцем Грай и надел пустую оправу очков. — Истинный аспект огня —
оранжевый. Такой огонь ничем не отличается от природного. Стоит
лишь его разжечь, и он будет гореть сам по себе, а тот же
светло-жёлтый хоть и много жарче, но гаснет сразу, как только
лишается энергетической подпитки.
— А белый? — уточнил я.
— Белый сжигает небесную силу, только
не чистую или преломлённую тайнознатцами, а искажённую порождениями
астрала или протухшую в небесных омутах.
Особо понятней не стало, но я уже
сталкивался и с приблудными духами, и с энергией, что белее самой
смерти, а потому достаточно ясно представлял, чем одно отличается
от другого. Вот только это понимание никак не помогло изменить
собственный атрибут. Сколько ни силился придать серебристый оттенок
трепетавшему на руке огню, ничего из этого так и не вышло.