Я напрягаюсь каждой клеточкой, пока секунды растягиваются в бесконечность. Все раздражает, пугает и сводит с ума. Я борюсь с собственными мыслями, нервно ерзая на сиденье. Уже готовлюсь сгруппироваться и выскочить на улицу при первой же остановке. С трудом дотягиваю до нужного дома и, едва мы заезжаем во двор, бросив безликое «спасибо», я почти катапультируюсь из машины – иначе мое сальто-мортале на землю не назовешь.
Щеки пылают от стыда, но я просто иду напролом по намеченному маршруту, который подсвечивают фары. Лицо горит до тех пор, пока я не захожу в подъезд, пока не поднимаюсь на третий. Я выдыхаю, лишь когда, спрятавшись у окна, замечаю, как черный автомобиль сдает назад и медленно выезжает на дорогу.
Боже, что это вообще было?
По щелчку из ступора разом выходят все чувства – обрушиваются, обостряются, потому что я слышу шум и поворачиваюсь на крик: вдруг показалось? Но нет, все повторяется – ругаются на третьем, орут благим матом. И прямо из девятой квартиры, где живет Ася.
Мороз прокатывается по коже, пока я колочу в дверь, а не получив ответа, открываю своим ключом. Руки трясутся, потому что я узнаю второй голос. Мужской грубый голос, который надеялась больше никогда не слышать.
Моя сестра ведь почти идеальная девушка, но у нее есть один жирный минус. Семён. Парень, с которым она расстается и сходится на протяжении шести лет. Из-за которого она когда-то давно испортила отношения с родителями, из-за которого сотни раз ссорилась со мной. А еще влезала в долги и разбиралась с коллекторами – и это далеко не весь список проблем, которые приносит своим появлением Семён. Именно из-за него я не оставалась ночевать у Аси, мне хватило и одного раза, когда он завалился с пьяными друзьями.
Этот неудачник всегда ищет легкой наживы, вечно влезает в денежные пирамиды, закупает никому не нужные товары. В тридцать лет он до сих пор не понимает или не хочет понимать, что бесплатный сыр только в мышеловках. Его полностью устраивает, что по итогу все проблемы расхлебывает Асия. Которая клятвенно обещала мне полгода назад, что окончательно рассталась с Сёмочкой и лучше убьется, чем снова вернется к нему. Ага, как бы ни так.
Звон бьющейся посуды стирает мою ухмылку, мне больше не до шуток. Особенно когда сквозь поток нецензурной брани я различаю детский плач.