Девочка внезапно спотыкается и сломанной куклой катится по
палубе.
Твою ж мать. Интересно, у меня на лбу сейчас брызги или холодный
пот?
***
Конго на секунду прикрыла глаза, ощущая, как глубоко внутри неё
что-то ломается, как вскинувшаяся ремонтно-восстановительная
система мечется в попытках найти неисправность, но растерянно
замирает. Ведь нельзя починить то, чего нет. Даже если оно
болит.
Сбой, всего лишь системный сбой. Ядро «Майи» не смогло завершить
программу и зациклилось.
Надежда — действительно глупое чувство.
Осторожно, словно боясь потревожить, Конго коснулась своим
бортом теперь уже окончательно отключившейся «Майи» и, даже не
отдавая себе отчета в том, что делает, перешла к ней на палубу,
опустившись на колени рядом с безжизненным телом аватары.
Как-то незаметно подошедший человек опустился рядом и, раньше,
чем она успела помешать, провел рукой по лицу проекции, опуская ей
веки.
— Умершим глаза закрывают, последняя дань уважения, — непонятно
объяснил он.
— Она не была живой, — бесстрастно бросила Конго.
— Разве? А что вообще значит, быть живым?
Конго промолчала. Наверное, потому что сама не знала ответа. Эта
Майя не была ментальной моделью, просто программа, кукла, строчка
кода. Но тогда почему у неё такое чувство, словно она потеряла
часть себя?
— Конго, а что с ним… с ней… с «Майей» будет дальше? — внезапно
спросил человек.
— Почему тебя волнует её судьба?
— Не знаю. Просто… «Майя» — красивый корабль, нельзя ему без
души. Неправильно это.
— Души?
— Ну… понимаешь, в моем мире моряки считали, что у каждого
корабля есть душа. Что он не просто набор механизмов, заключенный в
коробку брони, а живой. Что у каждого свой характер, судьба… Ведь
даже построенные по одному проекту корабли не бывают одинаковыми,
как и люди. А ваши аватары, проекции… словно воплощение души. Вы
улыбаетесь, злитесь, грустите… живёте, в общем. Прости, я коряво
объясняю, но лучше не получается.
Живые… Конго поднялась на ноги.
— Ты спрашиваешь о будущем «Майи», но не интересуешься своим.
Почему?
Человек равнодушно пожал плечами.
— А смысл? Повлиять-то я на него никак не могу. Ну вот рухну
сейчас перед тобой на палубу с воплем «Отпусти, пожалуйста!» и что
изменится? Ты меня отпустишь, что ли?
— Пятьдесят миль на юго-восток остров Хоккайдо.
— Э-ээ... и что? — человек непонимающе захлопал глазами.