Как такое могло получиться, Конго не понимала и оттого пребывала
в странном состоянии. Она прекрасно помнила внедренную в ядро
«Майи» матрицу псевдоличности и отдавала себе отчет, что после
деактивации 400-й и 402-й эта матрица должна была просто
рассыпаться, перестав получать управляющие команды, но… из-за
полученного изображения где-то в глубине ядра теплилась абсолютно
глупая надежда, что произошла какая-то ошибка, что с самой Майей
всё в порядке, что стоит им встретиться, как на неё обрушится целый
водопад жалоб и упреков, что Майя, по своему обыкновению, без
спроса запрыгнет к ней на палубу и начнет бегать, размахивая руками
и возмущаясь: «Конго, ты представляешь, я… а он… а они! Конго, ты
снова меня не слушаешь!».
— То есть, что там произошло, ты не знаешь? — задумчиво спросил
стоявший рядом человек.
Конго с трудом подавила раздраженный вздох. Мало того что
происходит что-то непонятное, а она едва плетется на пятидесяти
узлах, чтобы присоединившееся к ордеру ремонтное судно не
отставало, так тут ещё человек со своим неуместным
любопытством.
— Нет. Когда 400-я и 402-я попытались воспользоваться каналом
Майи для обхода моей защиты, я просто исключила её из сети
флота.
— Получается, эти лолиты пытались влезть к тебе в системы через
«Майю»?
— Да. Как лидер 1-й эскадры она имела прямой канал связи.
Человек понимающе кивнул и криво усмехнулся.
— Канал, который ты особо и не защищала, поскольку доверяла ей.
Хитрые с-су… лолиты.
Конго промолчала, не считая нужным комментировать очевидное,
вместо этого переключив внимание на эсминцы. Корабли передового
дозора уже вступили в контакт с внешним охранением 1-й эскадры.
Осталось совсем немного.
***
Картина Репина «Приплыли», мля!
Я подрагивающей рукой утёр лоб, едва удержавшись, чтобы не
зажмуриться и не заткнуть уши.
Это пипец. Реальный, полный, абсолютный.
Серые волны, глухая, вязкая тишина, и мертвый корабль, на
полубаке которого, словно заводная игрушка кружится в танце девочка
в ярко-красном платье. Изредка она замирает, вскинув руки, и
механически восклицает: «Карррнавал! Пусть будет карнавал!», а
потом снова кружится. И снова. И снова. Без конца. Как заезженная
пластинка, где игла перескакивает с дорожки на дорожку.
«Карррнавал… вж-жик… карррнавал… вж-жик…»
— Конго, ты можешь… остановить её?