- Когда я ем, я глух и нем, - рявкнула невовремя подскочившая
Галя, которая снова была не в духе. Наверное, опять Кирюхин друг
Андрей послал ее подальше в ответ на очередное приглашение на
свиданку.
Девочки замолчали и уткнулись в свои тарелки. Я, мысленно
посмеявшись над очередной бессмыслицей, пошел к раздаче еще за
одним куском запеканки. Она и правда была ничуть не хуже моих
любимых блинчиков с вареньем из пекарни рядом с моим домом у парка
Горького. Надо сказать, лагерная еда пришлась мне по вкусу,
несмотря на то, что я за свою жизнь успел поесть не в одном десятке
ресторанов.
Я вдруг вспомнил кое-что и едва не запнулся на ровном месте. А
что, если страшилка о пропавшем мальчике - совсем не страшилка?
Угорая над рассказами пионеров про гробик на колесиках, красное
пятно на стене и зеленые глаза, я совсем забыл, как во время
пересменка, еще до заезда, пока мы приводили в порядок нашу
комнату, Валька рассказывал мне одну историю, которая случилась
несколько лет назад. Связана эта история была напрямую с бушующей
личной жизнью юных строителей коммунизма. Дело в том, что лагерь,
куда Валька приехал уже второй, а я - первый (и возможно,
единственный) раз, был не очень большим и довольно закрытым от
внешнего мира. Вылазки в деревню, к местным, позволяли себе только
"старшаки", да и то чтобы затариться сигаретами и по-быстрому
прошмыгнуть обратно сквозь узенькую дырку в заборе.
Соответственно, выбор объекта страсти и любви до гроба (ну или
хотя бы до конца смены) был очень ограничен. Искры, бури, безумия,
интриги, скандалы, расследования - все это разворачивалось прямо на
глазах вожатых, которые уже смирились с происходящим и мечтали
только об одном - чтобы к концу смены двое влюбленных не заделали
третьего. Вася мог встречаться с Машей, через неделю -
переключиться на Дашу, потом - на Иру. Маша, в свою очередь, могла
расцарапать Даше физиономию за то, что увела возлюбленного, а всего
через пару дней - снова ходить с ней под ручку и мило шушукаться, а
целоваться у забора уже с лучшим Васиным другом. Мальчики и девочки
беспрестанно расставались, мирились, уходили к другим, возвращались
— а потом все по новой. Все было прямо как в бразильских и
мексиканских сериалах девяностых, герои которых разыгрывали на
российских экранах нешуточные драмы. Сюжеты любовных драм
пионерского лагеря "Юность" были похлеще "Рабыни Изауры"... Но
девяностые в этом мире еще не наступили...