Выслушав Витгефта, Кондратенко решил отложить разговор о помощи снарядами до лучшего случая.
На памяти еще была нелепая трагедия, разыгравшаяся на рейде в ночь с 26 на 27 января.
Кондратенко был уверен – этого бы не случилось, если бы командование флотом не было так благодушно.
Буквально за несколько часов до нападения японских миноносцев на эскадру на флагманском броненосце «Петропавловск» командующий эскадрой вице-адмирал Старк на совещании командиров заверил всех, что войны не будет.
Вся эскадра в эту ночь стояла тесно на внешнем рейде, освещенная корабельными прожекторами.
Дежурные крейсеры «Аскольд» и «Диана» вместо того, чтобы быть в море, тоже стояли на рейде…
За одни сутки флот потерял два броненосца, крейсеры «Полтава», «Варяг» и канонерку «Кореец».
Среди офицеров крепости сразу пошли разговоры, что надеяться на порт-артурскую эскадру нельзя до тех пор, пока командовать ею будет вице-адмирал Старк.
Кондратенко вдруг вспомнил, что на днях Стессель говорил о якобы уже имеющимся решении императора Николая II назначить командующим Тихоокеанским флотом адмирала Макарова с местом пребывания в Порт-Артуре. Однако насколько это было верным, никто не знал.
Сообщение Витгефта о выходе в море японского объединенного флота, как ни странно, успокаивающе подействовало на Кондратенко. Все становилось на свои места. Хотя в глубине души он не мог до сих пор примириться с мыслью, что это уже война, хотя и не объявленная.
Передав тут же Стесселю сообщение Витгефта о выходе в море большого японского флота, Кондратенко выехал на третий участок обороны к полковнику Селлинену. Этот участок представлял собой целый ряд укреплений и опорных пунктов с двумя батареями морских орудий.
Осмотрев участок обороны, Кондратенко посоветовал полковнику Селлинену:
– Блиндажи у вас полевого типа. От тяжелых снарядов не защита. Бревна накатывайте сверху не менее чем в три ряда.
Возле одного из блиндажей поинтересовался у солдат саперной роты:
– Ну что, братцы, не мерзнете?
– Не мерзнем, ваше высокоблагородие, – ответили ему.
– Видать, скоро совсем жарко будет…
По словам и по тону как они были сказаны Кондратенко понял – растерянности и уныния нет.
«Вот и слава богу, – подумал он. – Солдат не должен бояться. Иначе он умрет до смерти…»