ов, что караванщиков грабили.
Сразу, как там в песне поётся: «шашки
наголо, да в руке кистень...» – покрошили мы их мало что не в
лапшу. Я потом блевал дальше чем видел. Ты, Марта, когда-нибудь
видела разрубленного пополам человека? Вот и я до того не видал.
Свиней колол, баранов, прочую скотину дворовую. А человека – в
первый раз, да чтобы так...
С этого похода-то и началось мое
личное кладбище. По сей день, наверное, уже душ сорок-сорок пять
будет, а, может, и более...
ТРАНСВААЛЬ
– Немчура ты бессловесная, Марта...
Надо бы тебе учителя русского подыскать, а то ни бе, ни ме... Ну
во-о-от.
Через полгода, как полагается по
табелю, меня в приказные произвели. Это, если с обычными
воинскими чинами сравнивать, не просто рядовой уже, а вроде как,
ефрейтор. На самом деле – тот же рядовой, ток чуть постарше. Ну и
надбавки за чин чуть побольше. А под конец контракта, за полный год
– уже в младшие урядники. Это как унтер-офицер, первая ступенечка.
В штабе сказали: повезло, мол, тебе, Коршунов! Пятнадцать лет – а
уж младший урядник!
Но это всё из-за того, что много
боевых стычек было, да дважды – большие операции по зачистке банд
устраивали, поэтому приравняли к военным действиям. Если б мы
просто вдоль границы катались да в спокойном режиме дежурили, мне
бы до того младшего урядника три года пришлось бы служить, а то –
пять.
Батя срок второго контракта месяц не
дослужил, как раз во второй зачистке ранило его сильно. Руку левую
полковой дохтур не смог до полной подвижности восстановить – вот и
комиссовали по ранению, да окончательно. Ушёл на пенсию в чине
подъесаула. Старший обер-офицерский чин, до штабных не дослужился.
Дворянство у него личное, ненаследное, тут, какая бы ни была
беспорочная служба, для дальнейшего роста или особое геройство
нужно, или в высшее военное училище идти. Это тоже – или большие
деньги, или чтоб большое начальство направило. Большое начальство
высоко, а большие деньги на семью потребны – четверо детей, да трое
девки! Замуж собрать прилично надо. Да и не гнался батя за
чинами...
Ну, так вот. Собираемся мы, значицца,
до дому, медальки «За охрану южных границ» к мундирам прицепляем да
значки погранслужбы новенькие, а тут ещё один вербовщик
подваливает:
– А что, казаченьки, не хотите ли
хорошую деньгу заработать?