Там, знаешь, были не только
бронированные вагоны, а и пассажирские. Вот их-то никто не
бронировал, и к дыре в крыше такого вот вагона меня потоком воздуха
и вынесло. Я на последних метрах просто отцепился и упал в эту
дыру. А там такое...
Это ж был как бы личный поезд
Светлейшего князя. Ну, как минимум, под его патронажем. Вагоны
роскошно отделаны, чисто дворец – красный бархат, позолоченное
дерево, персиянские ковровые дорожки... И вот всё это сплошь
кровищей залито. И трупы под ногами. Кажись, даже женские. А самое
страшное, что освещение не вырубилось. Лампочки яркие, плафоны
хрустальные. И всю эту бойню весёлым жёлтым светом заливает.
Я поначалу подумал, что всех
гражданских нигры порезали. Глядь – в глубине вагона, около
разбитой двери в купе последний наш боец стоит. Огромный дядя! Я-от
под два метра тяну, а он на ладонь меня выше. И на лице
окровавленном глаза – ярко-ярко синие.
Это потом, когда он отмылся, я
рассмотрел, что волосы у него русые, и что бородка аккуратная,
докторская, и пенсне – а пока я видел только, что весь он от пят до
макушки угваздан чужой кровью. И два топора в руках. И трупы нигров
под ногами – кабы не все его.
Мыслишка мелькнула: топор метнёт –
пришибёт ведь! Кричу:
– Свои мы, подмога! Казаки!
Посмотрел он на меня, да так спиной
по стенке и сполз. А я огляделся и понял, что из подмоги-то именно
в этом вагоне только я и есть. Ты не думай, у меня и шашка и
карабин были, даже две бонбы ручные. На крайняк ежели.
Побежал к нему – и тут не до осмотров
стало. В вырванную с корнем дверь по другую сторону вагона полезли
гости незваные. Первых пятерых я из карабина снял, как в тире. А
чего? Там коридор в метр шириной, куды уворачиваться? А потом и
шашкой пришлось помахать.
Эти нигры – страшные, жуть! Я такими
чертей представлял в детстве, когда нам батюшка проповеди читал.
Чёрные, глаза навылупку, орут чего-то по-своему. И совсем не
боятся! Прям толпой в бой лезут, чисто оголтелые. Так и лезли до
последнего, пока не кончились. Я, главное, ухватки-то пока не
применял, чтоб, значит, не обессилить не вовремя, пока оружьем
справлялся. А потом вообще не до мыслёв лишних стало. Эти чёрные,
которые в дверь пролезли, оказались лишь первым отрядом.
Ну, по чести, не первым
вообще, первых-то дядька с топором встретил, а я лишь
потом подтянулся... Но то не важное. А важное было в том, что эти
черти снова и в дверь, и в окна полезли. Я ж только карабин
перезарядить успел.