Представился я дохтуру честь по
чести:
– Коршунов Илья, младший урядник
Иркутского войска.
– Николай Бобров, профессор
оперативной хирургии.
– Это ничего, что мы запросто, а то,
мож, вы граф какой?
Он хохотнул.
– Нет, братец, не граф я, да и после
сегодняшней заварушки, даже будь я графом.... Теперь мы кровью
повязаны.
Из разбитого купе выглянула девушка.
Вот он кого защищал, понятно...
Я подобрал карабин, дозарядил его и
протянул Николаю.
– Умеете?
– А чего уметь, направил на врага, да
за-сюда потянул.
Бобров, казалось, был слегка пьян.
Это уже сильно потом я догадался, во сколько сил ему тот день
встал. Прям на грани. В купе оказались последние выжившие, и почти
у всех их были залеченные раны.
По итогу отбились мы и оборону
держали, покуда из главной конторы на втором паровозе ремонтная
бригада со свежим, ещё позже нас нанятым отрядом охраны не
приехали. Так вместе мы и пасли тот поезд, покуда рабочие рельсы не
починили. Потом в воздушный в порт алмазы сопроводили. Получается,
долго проторчали там. Если б магов было мало – как есть перемёрли
бы от мертвецкого духана, а так – нигров огнём пепелили, своих – в
лёд складывали, чтоб, значицца, домой отправить, честь по чести
родной земле предать.
Много льда получилось, Марта. Цельна
гора.
Светлейший Князь тоже, оказывается, в
том поезде ехал, ток в другом вагоне. И ранен был тяжело, и только
в конце, когда точно отбились, исцелил его наш дохтур.
Оченна сильное впечатление на
Светлейшего битва произвела. Говорят, горько сокрушался, что
отказался вовремя причальную платформу для дирижаблей построить.
Думал, дескать, чего там – двадцать километров до
воздушного порта, ветка железнодорожная есть готовая... Ан вон как
вышло.
Страстью этакой проникшись, Кирилл
Фёдорович кажному выжившему в том ночном бою алмаз подарил. Ну, не
сильно большой, конечно. Но всё ж таки – алмаз, да сверх положенной
платы. Мда. Хотя не сильно он алмазами раздарился, я тебе скажу –
мало служилых в живых осталось. Ну и наших, казаков, из десанта,
тож многих повыкосило. Вот тебе и тройное жалованье...
Ну а кто головы сложил, тем семьям
пенсию, как положено. Судьба наша такая, казацкая...
Через месяц догнали нас и награды. За
тот поезд я своего первого «Георгия» получил и досрочное
производство в чине – из младшего урядника в урядника. Да и не
только я, понятно. Все, кто тот бронепоезд отбивал – все герои,
жаль, многие посмертно.