Серафима засмеялась:
– Ещё как озадачилась! Очки на нос
стянула и поверх на меня смотрела. А потом говорит: «Детка, тебе
уже семнадцать лет, что за вопросы?!» А я говорю: «Вдруг я в цирке
буду счетоводом служить – должна же я знать объём затрат»? На это
она не нашлась, что ответить и пошла чай успокоительный с
валерианой пить. А в другой раз не успела она книжечку достать, я и
говорю: «Тётя, а у слона хобот – он же вместо рук, верно?» Она
говорит: «Верно, там у него и пальчик такой специальный есть», – а
сама книжечку открывает. А я спрашиваю: «Как же он тогда им
дышит-то? Выходит, это – нос?» Она говорит: «Ну, выходит – нос». А
я тогда: «Как же он носом брёвна носит?» Захлопнула она книжечку и
пошла папеньке жаловаться на мою легкомысленность.
ПРОМЕНАД
Проявленный интерес девушке
понравился, а я с удовольствием посмеялся вместе с ней.
– А папенька?
– А папенька наоборот. Сказал, что
это у меня от пытливого ума, и что лучше бы мне книги по
естествознанию приносить. Тётя испугалась и говорит: «Что ты,
Сашенька! Ведь в этих книгах и рисунки людей без одежды есть! Даже
мужчин!» А я в дверях стояла и говорю: «Тётя! Откуда вы знаете?!»
Потом она соли душистые от обморока нюхала и веером обмахивалась,
но брошюрки мне зачитывать перестала. Так, принесёт, положит:
«Читай, детка!»
– Читаете?
– Пролистываю на всякий случай. Вдруг
спросит что-нибудь, – Серафима поправила ажурную летнюю шляпку. –
Да что мы о таких скучных материях! Илья, расскажите лучше, что это
за медали у вас? Я видела, папа оценил.
– Так это не всё медали, в нижнем
ряду – значки. Где служил, особые события. Это вот последний – за
Польский фронт, это – за год погранслужбы, это – за Трансвааль, и
ещё один тоже оттуда, за десантную высадку.
– Это как? – удивилась Серафима.
– А с дирижабля, на специальных
системах. Из люка тебя выкидывают – вж-ж-ж-жик! – ремни скинул – и
в бой.
– Страшно-то!
Я пожал плечами:
– Ну, кто-то же должен. За тот бой
нам и медали дали. Всем выжившим.
И начал я рассказывать про свою
военную службу. Больше, конечно, старался на интересное упирать –
зачем юной барышне подробности про кровищу и смерть, правда же?
Так за разговорами мы до набережной и
дошли. А та-а-ам! Музыка гремит! Зазывалы у входа в зоосад
диковинами заморскими приманивают, обезьянка в нарядном платьице с
желающими фотографируется. По полтине* за карточку.