*50 копеек.
Так-то обычно пятиалтынный** за
маленькую просят, но тут, вишь – обезьянка!
**15 копеек.
– Не хотите ли сфотографироваться,
Серафима?
Девушка округлила глаза:
– Ой, а она не укусит?
– Что вы-что вы! – зачастила ярко
разукрашенная пышная тётя в разноцветной хламиде, долженствовавшей
изображать некие чужестранные наряды. – Наша Кокошенька очень
ласковая, милая. Присаживайтесь, барышня! Вот сюда, под
пальмочку.
И правда, пальма – живая в горшке!
Скамеечка при ней.
– А вы что же, молодой человек? –
тётя суетилась вокруг, усаживая мою зазнобу в лучшем ракурсе.
– Мож, я лучше встану?
Тётя глянула на меня, критически
сощурив правый глаз:
– Такой солидный мужчина! Нет. Стоя
вы больше пальмы будете! Вы вот сюда на лавочку... ага-ага... и
руку этак в бок уприте... Отлично! И... вы позволите, я чуть вам
фуражечку подправлю?.. Оп! Великолепно! Так... Кокоша! Кокошенька,
детка, поди сюда!
Обезьянка подошла вразвалочку и резво
вспрыгнула Серафиме на колени.
– Ой! – охнула та.
– Не-не-не, не бойтесь! Ручку вот
так... Головку чуть вбок и подбородочек приподнять... И улыбочку...
Ну, прелесть. Вот так замерли! – тётя выскочила из кадра, и
флегматичный фотограф предупредил:
– Внима-ание, не моргаем! Сейчас
вылетит птичка! – и спрятался под глухое покрывало.
– Скажите: соси-и-иски! – сбоку
скомандовала тётя. – Кокошенька, лапку!
Обезьянка привычным жестом положила
свою крохотную коричневую ладошку на Серафимину подставленную ручку
в белой кружевной перчатке и улыбнулась во все свои зубы. Хорошо,
Серафима сейчас её морду не видит – точно испугалась бы.
Фотоаппарат щёлкнул, и фотограф
вынырнул из своего тёмного укрытия:
– Готово, господа! Фотографии будут
отпечатаны к завтрему, во всякий день мы здесь с одиннадцати часов
утра и до закрытия. Сколько желаете снимков?
– Два сделайте, – попросил я, оставил
два гривенника* залога, и мы пошли в зоопарк.
*Гривенник – 10 копеек.
Зоопарк за то время, пока меня дома
не было, расстроился и расширился почти вдвое. Территорию теперь
ограждала кованная узорчатая ограда, внутри подрастали деревья,
превращая прежний зверинец в настоящий парк, в котором помимо
вольеров с животными организовали прогулочные дорожки, уставленные
красивыми скамейками для отдыха.
– Развернулись они, однако! –
подивился я.
– А вы давно здесь были? – сразу
спросила Серафима.