Нет, музыку я всё равно буду играть, так или иначе. Хоть в
подвалах, хоть на квартирниках, хоть в Большом Кремлёвском дворце.
Но делать это здесь и сейчас будет гораздо труднее. К тому же, я
всего лишь подросток. Да, снова молодой, не болят ни колени, ни
спина, и даже зрение острее моего прежнего, но всё же сильно
ограниченный в средствах и возможностях.
Но из больницы надо выбираться. Всё равно тут наверняка кроме
зелёнки и физраствора нет нихрена, а я не так уж плохо себя
чувствую, чтобы валяться в кровати и жрать больничную кашку.
Дверь как раз распахнулась, в палату ввалился небритый смуглый
доктор, от которого стойко несло дешёвым куревом типа «беломора».
Обход, получается. Можно проситься домой.
— Таранов, да? — равнодушно спросил доктор. — Как
самочувствие, Таранов?
— Как у космонавта! — бодро отрапортовал я.
Я сел на кровати, снизу вверх глядя на доктора, который лениво
листал карточку.
— Черепно-мозговая травма… Закрытая… Гм… Коварная штука, —
протянул он. — Ну, полежишь у нас недельку, подлечишься… Считай,
каникулы себе продлил, да? В каком классе учишься-то?
Я покосился на Гришаню. Если не отвечу, точно оставят здесь,
лечиться клизмами. Гришаня незаметно показал две растопыренные
пятерни.
— В десятый перешёл, — неуверенно сказал я. — Выпускной
класс.
— Хорошо, хорошо… — кивнул доктор. — В институт поступать
потом будешь?
Моей заминки он даже, кажется, не заметил.
— Не решил пока, — сказал я. — Товарищ доктор, я хорошо
себя чувствую, выпишите меня, пожалуйста.
Доктор поскрёб густую чёрную щетину, посмотрел на меня ещё раз
поверх карточки.
— После черепно-мозговой понаблюдать тебя надо, — сказал
он.
— В дневной стационар переведите, буду отмечаться ходить,
мне же учёбу пропускать никак нельзя. Выпускной класс, — с жаром
возразил я. — Навёрстывать потом много придётся.
— Тяга к знаниям похвальная, — сказал он. — Но и отпустить
я тебя не могу, ты же только вчера поступил. Скажут, Рашид Алиевич
не лечил тебя совсем. Тебя же без сознания совсем
принесли.
— Рашид Алиевич, а если я отказ от госпитализации напишу?
— спросил я. — Ну мне правда надо. Я и чувствую себя хорошо, и
голова не болит, и не тошнит, и хоть сейчас…
— Придумал тоже, отказ! — вспылил вдруг доктор. — Ладно,
если хорошо всё, выпишу тебя. Освобождение от физкультуры… На две
недели. Так. Друга твоего ещё надо посмотреть.