В целом необходимо признать, что деление государственного принуждения на прямое и косвенное не получило широкого распространения в науке и не нашло отражения в законодательстве. Вместе с тем еще дореволюционные ученые[4] указывали на наличие в исполнительном производстве особого рода мер, опосредованно воздействующих на поведение должника.
В настоящее время нет оснований не согласиться с тем, что в силу своей специфики меры косвенного принуждения занимают особое место среди находящихся в арсенале судебного пристава-исполнителя средств воздействия на должника в целях борьбы с уклонением от исполнения судебных решений и иных актов. Представляя собой ограничение личных прав, данные меры побуждают должника к самостоятельному исполнению предписанных требований, являясь своеобразным способом его мотивации, и существенно сокращают как временные затраты, так и количество действий, предпринимаемых судебным приставом-исполнителем в рамках каждого исполнительного производства. В результате установления мер косвенного принуждения требования, содержащиеся в исполнительном документе, исполняются должником самостоятельно в относительно короткий срок по сравнению с проведением длительных процедур ареста и реализацией его имущества.
Для российского исполнительного производства институт косвенного принуждения является сравнительно новым механизмом борьбы с уклонением от исполнения судебных решений и актов иных юрисдикционных органов. Первым шагом на пути его становления стало внедрение в систему принудительного исполнения временного ограничения права должника на выезд из страны, которое с момента его закрепления в редакции Федерального закона от 2 октября 2007 г. № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» (далее – Федеральный закон «Об исполнительном производстве») доказало эффективность и позволило повысить исполняемость судебных решений и иных подлежащих исполнению актов. По данным Федеральной службы судебных приставов, в 2013 г. почти 60 тыс. должников, ограниченных в выезде, исполнили требования на сумму 7,9 млрд руб., в 2014 г. – 83 тыс. должников на сумму 12 млрд руб., а в 2015 г. – 114 тыс. должников на сумму 16 млрд руб.[5]
Принимая во внимание положительные результаты применения временного ограничения права на выезд, а также обращаясь к опыту зарубежных правопорядков, где меры косвенного принуждения активно используются, законодатель, находясь в поиске наиболее приемлемых способов достижения исполнения юрисдикционных актов, движется в направлении расширения перечня мер косвенного принуждения, которые, безусловно, предоставляют широкие возможности воздействия на должника.