Труднее всего было опустить его в глубокий
погреб, где не было лестницы, чтобы не переломать ему руки и ноги.
Но как-то справился, хоть и семь потов с меня сошло.
–
Надеюсь, он не развяжется, – выдохнул я, утирая пот.
–
Надо искать книгу быстро, – заметил Енох, – а то он тут и умереть
может, в этом подвале.
Я
согласился, Енох был абсолютно прав.
–
Пошли! – сказал Енох.
И
хоть хотелось сесть на землю, пришлось идти. Кроме того, очкарик же
был не один. Где-то здесь, в этих полузаброшенных трущобах могут
быть его коллеги. Не хотелось бы встретиться.
Я
шел вслед за Енохом. И казалось длинной дороге не будет ни конца,
ни края.
–
Сколько ещё? – прохрипел я, пытаясь отдышаться, пить хотелось
адски.
–
Два поворота осталось, – сказал Енох.
Но
я уже, зная, что для Еноха два поворота, то для меня двадцать два
поворота, не сильно приободрился, однако шел на
морально-волевых.
–
Ну что там? – прорычал я, теряя терпение.
–
Сюда!
Я
нырнул за Енохом в дыру в заборе и вдруг нос к носу столкнулся с
теми двумя чекистами, которые были с очкариком.
В
первое мгновение обалдели и они, и я.
Но
затем один из них, здоровый бугай с усами, отмер и
заорал:
–
Никита, это же он! Тот шкет!
На
шкета я обиделся, но отвечать было некогда – я драпанул
прочь.
–
Не сюда! – воскликнул Енох, но было уже поздно: я забежал в
ближайший двор, сплошняком состоящий из каких-то полуразрушенных
складских помещений и сараев. Выхода не было, за мной бежали
чекисты.
Я
машинально оглядывался в поисках выхода.
–
Сюда! – Енох замерцал возле крайнего сарая.
Я
рванул туда.
–
Здесь дыра! Постарайся пролезть! – заверещал Енох, причитая, словно
наседка над цыплятами.
Дыра была небольшая, такое впечатление, что
её какая-то собака прорыла. Только очень большая собака. Но
выбирать не приходилось. И я со всего маха влез в дыру и
протиснулся внутрь.
Это оказался небольшой лаз. Зачем он был
здесь – непонятно. Подозреваю, что раньше тут были склады с
каким-то товаром и ушлые работники нашли способ подворовывать
помаленьку, минуя сторожей.
Как бы то ни было, мне сейчас этот лаз
сослужил хорошую службу. Да что говорить – буквально спас меня
(особенно, если я таки смогу отсюда выбраться).
Я
успел полностью юркнуть туда, когда во дворе послышались крики
чекистов. Опять кто-то пальнул в воздух. Раз, другой.