Мы заняли два глубоких кресла, а сам Геннадий Алексеевич
вернулся за стол и коснулся кнопки на аппарате связи.
— Федя, подай нам чаю, будь добр. Твоего, особого, — произнёс
хозяин кабинета и тут же с улыбкой посмотрел на нас. — Мой
секретарь служил на границе с Поднебесной и сумел многое перенять у
наших восточных соседей. И меня тоже пристрастил, злодей эдакий.
Пробовали зелёный чай?
— Не доводилось, Геннадий Алексеевич, — скромно ответила
Настя.
— Уверен, вы приятно удивитесь, — добродушно ответил
представитель банка. Судя по обстановке кабинета, Геннадий
Алексеевич обладал серьёзным статусом в Имперском банке. Вот только
никаких намёков на его должность ни у дверей приёмной, ни в
кабинете, я не увидел. — Итак, до того, как мы перейдём к делам, я
хотел бы узнать, как прошло ваше возвращение домой?
— Всё хорошо, Геннадий Алексеевич, — невозмутимо ответил я. —
Есть определённые сложности, но, после пяти лет отсутствия главы
рода, я и не ожидал, что всё будет в полном порядке.
— Удивительная трезвость ума, Ярослав Константинович, —
восхищённо цокнул Сидак. — Мало кто из юношей вашего возраста может
так хладнокровно принять тяжёлое положение дел своего рода. К моему
глубокому сожалению, молодёжь старых родов сейчас больше стремится
наслаждаться благами цивилизации, чем выполнять свой долг
аристократов. И я очень рад, что вы решили продолжить благородное
дело своих предков и вернуться к защите обычных граждан
Империи.
— Как вы правильно сказали, Геннадий Алексеевич, это мой долг, —
ответил я. Этот человек знал очень много. О ситуации в МАМИ в
газетах не писали. А о предложении графа Кривошеева вообще знали
только мы двое. Представитель банка запросто выдал информацию о
том, что мне было предложено разменять статус главы рода на сытую
жизнь в столице. — Учитывая положение моего рода, поступить иначе я
просто не мог.
— И это заслуживает уважения, ваша светлость, — серьезно кивнул
Сидак. Всего на мгновение из-за маски добродушного болтуна
проступило совсем другое лицо. С жёстким и очень колючим взглядом.
Странная перемена. Мне даже показалось, что я ошибся, потому что
Геннадий Алексеевич продолжил тем же бодрым тоном. — Должен
признаться, что я даже слегка сомневался, когда ваш отец решил
заключить особый контракт с Имперским банком на организацию
индивидуального хранилища. Но теперь вижу, что он был глубоко
прав.