Что он там усмотрел, даже «Вышний» не узнает. Родители из
России, рожица у меня славянская, волосы с пшеничным отливом,
подбородок крупный «волевой», глаза серые наглые. С евреем не
больше общего, чем с команчами. Но коль это важно…
- По матери, наверно, есть. Формально мы все русскими
записаны.
- Так и Коган – белорус, так сказать. В общем, дам тебе телефон.
Начнётся сентябрь – звони.
- Родители боятся в бокс отдавать, сколько их не теребил, -
признался я. – Папа ещё так-сяк, назвал меня в честь Попенченко,
мама ни в какую.
- С мамой я сам поговорю, - заверил тренер. – Главное, чтоб у
тебя желание не пропало.
На второй смене и борцовский, и боксёрский состав спортсменов
сменился полностью, Коган милостиво согласился меня протестить. Я
признался:
- Руками мало что умею.
И пробил в мешок двойку левой-правой, во второй удар вложив
запас злости. Вышло громко. Попади такой в голову или в корпус
человеку – мало не покажется.
- Удар поставлен и удар хороший, - оценил Ботвинник. – Но
совершенно не боксёрский. На ринге толку от такого нет. Семён, я
его по защите погоняю, что там наш уличный боец умеет.
Один из разрядников помог намотать мне бинты, завязал перчатки.
Первые в жизни настоящие боксёрские. Потёртые, с мелкими трещинками
на коже. Я нырнул под канаты на ринг. Там меня уже ждал
спартаковский тренер.
Ботвинник был меньше Когана, в прошлом – легковес. Набранный с
годами животик не мешал двигаться быстро.
- Не пытайся меня завалить. Работай только защиту. Прими стойку.
Так… Голову ниже. Левую ногу чуть дальше вперёд. Вес распредели.
Нет, прыгать не надо, не умеешь ещё.
Он пробил одиночный джеб левой. Наверно, специально метил в
перчатки, поднятые на уровень лица, чтоб я почувствовал, как
прилетает. Я получал в лоб и пятак собственной перчаткой от его
удара, и это было весьма, весьма чувствительно.
Боксёрский молодняк Когана окружил ринг. Что поразительно,
начали меня подбадривать.
Вот Ботвинник ударил по моим рукам со всей дури и тут же провёл
свинг правой. Я среагировал запоздало, дёрнув головой, пусть
вскользь, но получил-таки по уху. Удары посыпались сериями – в том
числе по корпусу, и не все из них успевал принимать на локти.
Получил и по печени, и по селезёнке, а когда джолт влетел в
солнышко, вообще свет померк, я едва устоял на ногах. Впрочем,
забить меня как кабана на бойне тренер не пытался. После каждой
серии отступал секунд на пять-десять, достаточно, чтоб я пришёл в
себя.