Шумный, пьяный, обдолбанный зал рок-клуба затаил дыхание.
Гоморра обвела публику взглядом, улыбнулась, и запела. В ее голосе
звучало обещание чего-то прекрасного, но не возвышенного, а
исключительно плотского.
Паша привстал, чуть не сверзясь с барной табуретки. Я его
понимал, сам хотел броситься, сломя голову, на сцену, чтобы
прижаться к Гоморре всем телом. Впиться своими губами в ее и просто
смотреть, что из этого выйдет.
Но я, конечно, никуда не бросился, и Пашу удержал, положив руку
ему на плечо. В отличие от моего юного протеже, да и всех остальных
в клубе, я знал, что здесь происходит. Я видел, как бурлит ее
энергия в горящих красным неоном каналах, пронизывающих ее
тело.
Казалось, еще миг, и публика потеряет голову и ломая мебель и
соседей ринется на сцену, но Гоморра замолчала. Сразу ударил по
ушам грохот, издаваемый металлистами, почему-то не слышный ранее за
голосом певицы.
— Пойдем, выразим восхищение ее талантом, — я похлопал Пашу по
спине.
— Куда? — глаза моего нового приятеля превратились в маленькие
блюдца.
— В гримерную, куда же еще.
— Прямо к ней в гримерную? — Паше, наверное, казалось, что его
подводит слух.
— Именно так. Только цветов бы купить, а то неприлично с пустыми
руками. Боюсь, что в этом славном заведении мы кроме льда и бутылки
водки ничего не найдем.
— Нет-нет! — воскликнул Паша краснея. — Есть круглосуточный
ларек буквально за углом. Специально для концертов точку
держат!
— Деньги у тебя есть, герой-любовник?
— Я из богатой семьи! — выпятил грудь аристократ Вязников, но
тут же сдулся. — Только там налик принимают. Не одолжишь мне?
Я сунул ему в руку пару сотен. Глядя ему вслед, а Павел умчался
очень шустро, я заволновался, не вляпается ли этот отчаянный
дуэлянт в очередную беду, но плохих предчувствий эта мысль не
вызвала.
Ничего интереснее пары рюмок текилы за пятнадцать минут, которые
потребовались студенту, чтобы сбегать за цветами, не произошло. А
вот когда он вернулся, и мы стали пробиваться сквозь толпу
танцующих к проходу за сцену, я что-то почувствовал. Но пока сам не
понял, то ли ощущение сильного хищника поблизости, то ли
предчувствие беды. С первым были проблемы, вокруг бесился отнюдь не
травоядный народ, не говоря уж о самой певице, которую ликвор
опознал как хищницу из хищниц. Она сбивала мой внутренний
локатор.