– Что ты с ней сделал? – срывающимся голосом спрашивает
Сара.
Она все еще не верит, ждет вразумительных объяснений,
отказываясь принять пугающую истину. Как же это глупо,
Сара.
– Все то, что хотел сделать с тобой. – Мой голос звучит
уверенно и ровно. Точно таким же тоном я каждое утро справлялся
о ее самочувствии и желал хорошего дня.
– Агата мертва?
– Много лет, – шагнув вперед, охотно
признаюсь я.
Задрав голову, Сара смотрит на подаренную ей фарфоровую
коллекцию, наверняка размышляя о том, что внутри каждого изделия
могут храниться точно такие же медальоны, но с другими
лицами.
Ее догадки абсолютно верны.
– Меня ты тоже убьешь? – Едва различимый шепот, нервный
озноб и тяжелое сбивчивое дыхание выдают нарастающую панику. Я
наблюдал подобное множество раз и заранее знаю, каким будет финал.
Совсем скоро на полке появится очередная редкая фигурка с секретом
внутри.
– Да, Сара, – предельно честно отвечаю я, сделав еще один
шаг, сокращая разделяющее нас расстояние до минимума. Она
застывает, не решаясь оглянуться и посмотреть мне в глаза. Я
удрученно понимаю, что сражения не будет. Сара сдалась
без борьбы.
– Я никому не скажу. – Жалкая попытка отсрочить неизбежное
только усиливает мое раздражение.
– Останови меня, или все повторится…
Глава 1
«Первый раз мысль об убийстве человека посетила меня
в возрасте десяти лет. Этот момент четко отпечатался в памяти,
словно все происходило вчера. Я случайно забрел на незнакомую
пустынную улицу, и мой взгляд остановился на маленькой девочке,
сидящей на сломанных качелях. Она плакала, вытирая рукавом слезы. Я
подумал, что если подойду к ней сзади и сожму тонкую шею пальцами,
то она не успеет даже пикнуть.
Эта мысль неожиданно взбудоражила меня, увлекла. Руки
непроизвольно сжались в кулаки. Я не сомневался – у меня бы хватило
сил удерживать тонкую шею, пока девчонка не обмякнет. И я был почти
уверен, что это преступление осталось бы безнаказанным.
Меня ничего с ней не связывало. В глубоких сумерках нас
никто не мог рассмотреть. Никому и в голову не пришло заподозрить
в ее убийстве десятилетнего мальчишку, впервые оказавшегося в этом
бедном районе, где половина домов, брошенных своими хозяевами,
давно превратилась в руины.
Погрузившись в свои фантазии, я размышлял о том, что,
возможно, она будет даже благодарна мне за такую легкую смерть.
В нищем убожестве, окружающем девочку, и в ее жалком трясущемся
тельце, облаченном в застиранное бесформенное платье, было столько
уныния и боли, что я на мгновение почувствовал себя
спасителем.