Спрашивать у кого-либо происходящее
бессмысленно – я сел внутрь повозки. Морщинистый извозчик с
татуировкой на лбу щёлкнул поводьями, четвёрка лошадей потащила
повозку. И тащила она её до неприличия долго.
Мы объехали гору и к вечеру
остановились у постоялого двора, или как ещё назвать одинокое
здание с северной части подножие горы, где конвоирующий дракон
бросил мне лишь одно слово «ночёвка»? Что его, что меня обслуживало
по ксату с татуировками на лбах. Они провели к комнатам,
сопровождали на ужине, помогали обмываться. Но даже когда в
одиночестве я сел на кровать в комнате – я не мог успокоиться. Я
чувствовал, что за мной наблюдают. Не за стеной и не с улицы.
Подкоркой сознания я чувствовал, что сотни драконов парят высоко в
небе и по магическому следу видят меня, чувствуют, наблюдают.
Электрический гул пропал ещё на корабле, но и без него
тяжко.
***
Следующим утром мы поехали не сразу.
Ночью был дождь, какою-то нужную дорогу размыло. Дракон нервничал,
расхаживая около повозки, ожидая посыльного. Тот немедля соскочил с
седла и плюхнулся на колени в грязь перед моим
конвоиром.
– Прошу великодушно простить меня,
о…
– Говори, – грубо отрезал дракон в
облике ксата.
– Дорога к Великому Граду размыта,
пешком пройти с трудом можно. Объезд через…
– Поедем так, – сказал конвоир
извозчику, показав не в сторону центральной части гряды, на севере
отделявшей остров ксатов от моря, а на северо-запад.
Мы проехали по краю так называемого
Великого Града, а на самом деле – то, что я видел ещё год назад.
Где разбиты клумбы и цветут кусты, богатые дома с широкими
участками вальяжно раскинулись на большом плато. Они были по нашу
правую руку, а по левую я едва замечал дома у подножий склонов гор.
Деревянные и покосившиеся, маленькие и неказистые, они попрошайками
жались друг к другу.
– Так это правда, – случайно вырвалось
у меня, когда я заметил, как вдали вереница морщинистых спускалась
к каменному памятнику. Чистый и ухоженный серый камень без единого
подтёка. Дракон с полураскрытыми крыльями, он то ли приземлился, то
ли собирается взлетать, мордой смотрит на подходящих ксатов. К
сожалению, из-за росших деревьев между дорогой и памятником я не
мог различить, что именно делают ксаты. Но то, что они поклонялись
дракону – это факт.
– Ксаты чтят Кадалия и Хенгеуса. Они
пожертвовали самым ценным, – сказал надзиратель голосом надменным,
презрительным. И с отвращением посмотрел мне в глаза. Мускулы на
его лице дёрнулись, губы напряглись, он хотел продолжить говорить,
но отвернулся.