Подскочил к жене. Она бросила на меня короткий взгляд.
Убедилась, что я в норме. Улыбнулась. Кивнула Мише. Мише задал
ритм. Я по привычке, оскалился и заорал, вскинув руки. Все начали
хлопать. Тамара сделал первые шаги.
Моя жена танцевала, как богиня! Уже первые её два шага, легкие,
незаметные – будто вовсе и не было этих шагов, а она попросту
парила над землей вопреки законам гравитации... Уже первые движения
её прекрасных тонких рук, которые лебединым взмахом плавно пошли
вверх, в который раз с момента нашего знакомства, заставили меня
задохнуться от восторга. Тамара продолжала парить по кругу, скромно
потупив глаза. Я, восхищенный, сопровождал её, прикрывая телом и
руками. Она в нужные моменты делали легкие повороты, вознося руки
вверх, потом опять опускала их. Плыла дальше. Иногда бросала на
меня короткие взгляды. Но оставалось серьезной, скромной.
Мужчины не жалели ладоней и связок. Женщины хлопали чуть
послабее и не сводили глаз с Тамары. Не удержавшись, шептались
беспрерывно. Я знал, что они в эти минуты искренне признавали
очевидный факт: эта грузинка, действительно, стоит тысяч Афродит, и
мне, как никому, повезло с ней.
Жена прекрасно понимала, что мои ресурсы ограничены. Точно
почувствовала момент, когда следует заканчивать. Коротко мне
мигнула. Я кивнул в ответ. Тома сделала финальный эффектный
поворот. Застыла. Я с последним криком, грохнулся у её ног на одно
колено. Миша не оплошал. Понял, что финал. Перестал стучать. После
паузы раздался дружный рёв! Все бросились обниматься. Все были
счастливы. Праздничный вечер получил достойное эффектное и
триумфальное завершение. Можно было расходиться.
Сестра подошла к нам.
— Пойдемте, я вас провожу!
— Куда? – задал я глупый вопрос.
— Брат мой, я уже неделю держу для вас домик. Никого не пускаю в
него. Я ждала вас, – улыбнулась Мария.
Вот такие они настоящие женщины! Жена и сестра. Верят, надеются.
Приходят каждый день на остановку. Загодя готовят дом. Терпят,
переживают, прощают. И ждут.
Я и Тамара вошли в дом. Разделись догола. Обнялись,
поцеловались. И по старой привычке тут же заснули, точно зная, что
завтра с утра начнется наш очередной любовный марафон!
Вася. Аул Дзжи. Зима 1838 года.
Зима на южном склоне Кавказского хребта выдалась суровой. Снега
навалило прилично. Запасы продуктов в аулах таяли. Связь между ними
на время прервалась. С продажей нового раба горцу, его
захватившему, пришлось погодить. Но вот беда: еды в нужном
количестве на всех не хватало. Вася ежедневно доставалась лишь одна
тарелка жидкого кукурузного супа или каши из проса. Сырые дрова
плохо грели, давая больше дыма, чем тепла. Вася был напрочь лишен
возможности двигаться. Короткая цепь, вытянутая во двор, позволяла
лишь лежать или сидеть, облокотившись на стылую глиняную стену. Эта
железка жалила пронзительно-обжигающим холодом.