Он, как и обычно, был в мундире Семеновского полка, застегнутом
на все пуговицы. Принял нас стоя. Окинув нас благосклонным
взглядом, сразу перешел к награждениям. Все трое получили Владимира
4-й степени. Торнау пожаловали капитаном. Я и Карамурзин шагнули из
прапорщиков в поручики.
Царь отпустил восторженного Тембулата. Нас с Торнау попросил
задержаться.
— Желаю и в будущем от тебя верной службы, барон. Но не торопись
на Кавказ. Сперва здоровье поправь. И не спеши с окончательным
решением. Тебе все пути открыты.
— Воля Вашего Величества совершенно согласуется с моим
собственным желанием, – без колебания ответил Федор Федорович. –
Позвольте мне продолжить Кавказскую боевую службу.
— Спасибо тебе за это. Но не на долго отправляю тебя на Кавказ.
Думаю, в три года сладим с горцем. Как мыслишь, грек, – обратился
ко мне император, – сладим в срок?
— Позволено ли мне, молодому офицеру, иметь собственное мнение?
– уклончиво ответил я, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не брякнуть
лишнего.
— Оба говорите! Хочу знать, как по вашему, – царь грозно на нас
посмотрел и притопнул ногой в высоком сапоге для доходчивости.
— Войска требуется прибавить на Кавказе, – тихо сказал Федор
Федорович.
— Это ты мне говоришь? – повысил голос император. – Ты, офицер
Генерального Штаба?! Не дам и одного солдата сверху! Отгрызывайтесь
как знаете!
— По этому поводу позвольте, Государь, сказать смелое слово в
пользу моих товарищей и доброго русского солдата… – царь милостиво
кивнул новоиспеченному капитану. – Дерутся они храбро. Нет у Вашего
Величества войска лучше Кавказского.
— Да, знаю, знаю и душевно люблю и уважаю Кавказского солдата. А
ты что отмалчиваешься, словно воды в рот набрал? – набросился на
меня царь.
Сказать ему правду? Уже пытался. Наградили меня, конечно,
знатно, но между царской милостью и гневом – полшажочка.
— Черноморская береговая линия очень слаба, – решился я на
признание.
— Поддерживаю! – смело подтвердил мои слова Торнау.
Государь махнул рукой: мол, много вы понимаете.
— Кто наш главный враг на Кавказе? От кого более всего вреда? –
резко сменил он тему.
— Сефер-бей! – тут же отозвался я. – Его подстрекательские
письма из Константинополя много смуты в умы кавказцев вносят. Он с
англичанами спелся.
Царь заходил по кабинету в раздумьях.
— Не вашего полета информация. Но вы оба разведчики. И должны
лучше понимать обстановку. Поэтому объясню вам кое-что, но чтоб об
этом – молчок!