Тамара уже улыбалась.
— Умный муж? – усмехнулся я.
— И красивый! – Тома опять принялась наглаживать мою грудь.
Все-таки женщины фанатеют от военной формы, как ни крути!
И не только женщины! Проскурин, примчавший в Крым меня
проводить, просветил, что моя форма – лучшие в мире доспехи от
карающей руки турецкого правосудия! Турки придерживались странной
системы. Не желая конфликтовать с великими европейскими державами,
они как бы не замечали иностранцев. А то, чего нет, суду не
подвластно! В итоге, европейцы получали своего рода
экстерриториальность. Гражданский европейский наряд уже был своего
рода защитой. Мундир русского офицера – защитой непробиваемой. Пока
я был в нем, мне можно было не волноваться о розыскном деле,
заведенным на грека Косту Варвакиса.
— Береги себя, мой поручик! – напутствовала меня жена. На
пристань не пошла. Осталась в доме у Марии, чтобы не лить прилюдно
слезы. Сестра с лихвой это сделала за нее.
… Весенний Стамбул встретил наш корабль флотилией каиков. Снова
подивился отсутствию паспортного контроля и толпе оборванцев,
мечтавших донести наш багаж на Перскую улицу. И тысячам фесок с
синими кистями! Султан затеял свои реформы Танзимата, начав с
головных уборов, как царь Петр, с которым часто сравнивали
турецкого владыку, с боярских бород. Чалму оставили одним улемам.
Исчезли с улиц Стамбула и с голов его жителей не только
разнообразие форм и расцветок тканей со всего мира – английской
кисеи или благородного кашемира – но и огромные колпаки из овчины
армянских купцов и прочая экзотика Востока. Одни евреи еще
держались за свои ермолки.
Мой путь лежал в русское посольство, к Фонтону. Нужно было
доложиться по прибытии начальству. И приступить к операции по воле
Государя.
Поручение царя – миссия неотложная, но кое-что другое мне
хотелось сделать в первую очередь в районе Перы. Маленькое, но
крайне важное для меня семейное дело. Найти в грузинском квартале
Георгия Саларидзе и попытаться решить проблему с братьями Тамары.
За мыслями о предстоящем непростом семейном разговоре, сам не
заметил, как добрался до Посольства. Оно пылило стройкой основного
здания-дворца и сверкало новенькими, уже достроенными флигелями. В
подвале одного из них обитал главный резидент русской разведки.
Феликс Петрович встретил меня как родного. Обнялись.
Расцеловались. Обменялись последними новостями как из столичной
жизни, так и из мира разведки. Бахадур в своем наряде персидского
владыки и с необычной тростью в руках на Фонтона особого
впечатления не произвел. И не такого повидал за свою непростую
жизнь главный драгоман русского посольства! Человек со мной?
Значит, так нужно! К чему лишние вопросы? По всему выходило, что я
незримо шагнул на новую ступень в шпионской Табели о рангах. Не
просто агент, а важный чин, пусть и в небольших чинах! Человек,
которому безоговорочно доверяют. Такое дорогого стоило. И ко
многому обязывало!