— Вот так кунштюк! – припомнил я давнее изречение Фонтона.
— Еще какой! – подтвердил Фонтон. – Я тебе больше скажу. Получил
я сведения, что Андрей Гай побывал в Тегеране вместе с одним
англичанином, когда убивали нашего посла Грибоедова! И в Лондон он
ездил в 36-м. Зачем? Какие инструкции он получил на туманных
берегах Темзы? Много, очень много вопросов к этому господину!
— Зачем же его отправили в Черкесию? – изумился я. – Он же меня
теперь выдаст!
— Очередная недоработка! Нет у нас единой системы в разведке.
Каждый тянет в свою сторону. Но я уже уведомил Тифлис, чтобы с Гаем
вели себя осторожнее. Не доверяли безоговорочно его донесениям.
Перепроверяли их. И делали соответствующие выводы.
Я задумался.
Если Фонтон прав, то мое возможное возвращение в Черкесию
становится еще более опасным. Хорошо, что я решил закруглить эту
историю. А что я буду делать, коли начальство решит по-другому?
Сразу вспомнилось безразличное и сытое лицо чиновника из Военного
министерства и его недовольство моей самодеятельностью. Торнау мне
рассказывал, что его миссии в горах каждый раз были делом сугубо
добровольным. Но то барон и натуральный мажор, хотя отличный мужик.
Он ребенком сидел на коленях у всех важных генералов, кто на
Кавказе командовал. А я? Кто будет считаться с желаниями такой
мелкой сошки, как Коста Оливийский? Разменная монета, хоть и пару
раз допущенная к телу Государя.
И еще. Снова я получил щелчок по носу. Возомнил о себе невесть
что. Не разглядел, прошляпил, проворонил… Ведь были странности в
речах Гая, были! А я поверил! Наверное, от одиночества. От неимения
рядом человека, с которым можно просто выпить водки под черный
хлебушек и поделиться наболевшим. Своими постоянными страхами.
Вечным холодом, что окружает любого агента на секретном
задании!
И еще! Снова урок мне преподал Фонтон. Мне еще учиться и учиться
нелегкому делу шпионства.
— О чем задумался, поручик? – прервал мои размышления
Фонтон.
— Как о чем?! О том, как будем выкрадывать матерого врага нашей
России. Сефер-бея, мать его, анапского!
[1] Белая княгиня. Видимо, мама девочки была из захваченных
невольниц.
[2] Мы не нашли данные о доходности Крымской дилижансной
компании, хотя известно, что ее капитализация стремительно росла.
Акция (1000 руб) «Общества первоначального заведения дилижансов»,
организовавшего ежедневное сообщение между Москвой и Петербургом, в
1830-х приносила доход в 300 рублей ассигнациями. 30% прибыли на
вложенные деньги – неплохая маржа! Проезд между двумя столицами
стоил недешево. 50-70 рублей в зависимости от места. В Крыму пошли
другим путем. Работали от оборота. И отправляли дилижансы в Москву
и обратно! Общество процветало.