Мне совсем перестал нравиться этот разговор. И ведь не пошлешь в
открытую этого заведующего отделом науки и учебных заведений,
который явно выполнял в обкоме и какие-то недокументированные
функции. Я покосился в сторону перекладины буквы «П» и успел
заметить, как Чепак отводит взгляд.
«Интересно, он поэтому на пистолете настаивал? Стресс-тест решил
устроить – на какой минуте я пристрелю этого обкомовского идиота?»,
– подумал я.
– Так я местный, – спокойно ответил я. – Тут родился, тут вырос.
Это потом до Москвы дошел.
– А... – протянул он. – Ну если так... тогда да, тогда можно...
А ты знаешь, Витя, что вот это всё, – он широким жестом обвел стол,
– сделано на Украине? И если бы не нужно было отдавать три четверти
урожая другим республикам, то так могли бы жить все украинцы?
– Впервые слышу, – покривил я душой.
Подобные разговоры, кажется, были распространены в перестройку,
но дальнейшее развитие событий показало, что дело вовсе не во
внутрисоюзном перераспределении продуктов.
– Да?! – деланно удивился Макухин. – А это, Витя, самая
настоящая ста-тис-ти-ка! Вернее не бывает! Так что – давай за
Украину выпьем? И за женщин!.. ты же знаешь, что у нас... самые
лучшие женщины?...
– Знаю, – ответил я. – Знаю, Ваня. Может, тебе хватит? Могу
попросить кого-нибудь – тут хлопцы хорошие, до машины доведут и
домой в лучшем виде...
– Не надо! – он ткнул в меня пальцем. – Не на-до! Я только...
начал... – он резко допил водку, его качнуло, он удержался лишь с
моей помощью. – Скучный ты человек, москвич, хоть и местный...
Ладно, пойду я.
Он развернулся и пошел куда-то в сторону туалетов. Я облегченно
вздохнул – хотя мне и самому было плохо, но и не от спиртного, а по
другой причине. Я понятия не имел, прошел я тест от Чепака или
нет.
На широком и длинном крыльце концертного зала было пусто.
Водители персональных авто сгрудились внизу, на импровизированной
стоянке, и обменивались какими-то шоферскими байками – иначе
объяснить взрывы ржания, которым они заменяли смех, было
невозможно. Я остановился наверху и с наслаждением вдохнул свежий
весенний воздух.
«Заукраинский» тост Макухина что-то сдвинул в моей душе и
всерьез испортил мне настроение. До него я собирался мужественно
достоять до конца этого мероприятия, а уже потом заниматься своими
делами. Вместо этого пришлось уже сознательно привлекать внимание
сидящего с партийными бонзами Чепака и отпрашиваться с помощью
выразительных жестов. К счастью, начальник благосклонно махнул
рукой – мол, вали, – и не стал задавать никаких вопросов. К
несчастью, мою пантомиму заметили и его немалых чинов соседи,
которые тут же начали что-то шептать ему на ухо – видимо, выясняли,
кто этот паяц. Впрочем, мне их реакция была безразлична. После
общения с Макухиным я вообще впал в уныние и всерьез подумывал
сбежать в Москву, чтобы упасть в ноги Денисову – вдруг примет
обратно, хотя бы на должность уборщицы.