Я понуро вздохнул – одни вопросы и ни одного ответа. Впрочем,
мне было не впервой искать ответы, да и вопросы я задавать вроде бы
умел.
– Витёк, ты шо ли?
Голос боку вырвал меня из раздумий о судьбах человечества и
вернул в реальность. Я повернулся и после обращения к памяти
«моего» Орехова опознал говорившего – это был его одноклассник
Сава.
***
Про Саву – вернее, про Савелия, но полным именем его никто и
никогда не называл – «мой» Виктор ничего плохого не помнил. Они
учились вместе до восьмого класса, потом Сава с семьей уехал в
Харьков, но они пересекались, хотя последний раз – очень давно, лет
восемь назад. Сейчас Сава превратился в высокого почти красавца, а
его прикид был модным даже по московским меркам – правда, в Сумах
широкие джинсы-клеш, пестрая рубаха с огромным воротником навыпуск,
длинные волосы и «висячие» усы выглядели вызовом общественному
мнению.
В руках Сава вертел красно-белую пачку «Мальборо» – тоже, если
разобраться, вызов обществу в моем лице.
– Привет, Сав, какими судьбами тут? Угостишь?
К его чести пачку он протянул без колебаний, а потом помог
прикурить от пижонской самодельной зажигалки, напоминающей Zippo –
видимо, только формой и навязчивым ароматом бензина свежего. Но его
присутствие на обкомовском мероприятии действительно было странным
– таких хиппи, по идее, должны были ещё на дальних подступах
останавливать милиционеры.
– А я тут работаю, – радостно объяснил Сава, небрежно махнув
рукой на бетонную глыбу в стиле советского рационализма. – За звук
отвечаю.
– А, так это из-за тебя на последних рядах ничего не было
слышно? – ехидно спросил я.
– Из-за меня! – радостно согласился Сава. – Но аппарат дубовый,
говорил же им, что надо импорт брать – «Маршалл» вполне подошел бы.
А они уперлись – советское значит лучшее, валюты нет и не будет...
Так и работаем.
Он даже руками развел, выражая своё негодование по поводу
отсутствия нормальной аппаратуры.
– Ясно, – я улыбнулся. – А сам как? Давно вернулся? Ты же вроде
в Харькове жил?
– Да, жил... А теперь вот тут живу. Про срочную я вроде тебе уже
говорил, – я покопался в памяти Виктора и кивнул – было. – Во. А
как вернулся, пошел в институт искусств, отучился – и попал сюда по
распределению, эту махину как раз строили. Скучно тут, конечно, в
Харькове веселее было... А ты чего сюда, опять к матери
приехал?