В общем, мне не на что было опереться в своих домыслах, но моя
фантазия доходила даже до того, что принципиальный диверсант Чепак
специально назначен начальником Сумского управления, чтобы создать
здесь сеть нелегально действующих бандеровцев. Но биография
полковника подобное исключала, вряд ли он в какой-то момент вдруг
возлюбил «настоящих украинцев», которых до этого планомерно
истреблял.
Впрочем, примерно в этот момент я понял, что мне нужен перерыв.
Просто свободный вечер, который я потрачу не на разоблачение врагов
СССР, а на самого себя. Ну а раз судьбе и советской власти угодно
было сделать завтрашний день выходным, то его я и кину в топку
восстановления собственного душевного здоровья. Поэтому я ушел из
кабинета и из управления, пришел домой, принял горячий душ – слава
центральному отоплению, – включил телевизор и взял в руки гитару. В
её терапевтическом эффекте я убедился ещё в Москве.
***
Телефон зазвонил, когда я всё-таки смог включиться в реальность
и вполне осмысленно сыграл пару куплетов «The House of the Rising
Sun» – без слов, просто музыка с басовыми переходами между
аккордами, на которых было очень хорошо тренировать подвижность
пальцев левой руки. Я аккуратно прислонил гитару к дивану, подошел
к аппарату, поднял трубку и сказал сакраментальное «Алло».
– Звонок в Москву заказывали? – спросил женский голос.
– Да, заказывал, – подтвердил я.
– Двойной тариф будет, вечернее время, – предупредили меня.
– Понимаю и согласен.
– Соединяю...
Телефонистка отключилась, в трубке наступила тишина, а потом я
услышал голос Нины.
– ...ло! Алло! Виктор, это ты?
Междугородняя связь включалась с задержкой, и девушка явно
некоторое время слышала лишь загадочное молчание.
– Я, я это, – сказал я и улыбнулся, хотя этого она видеть не
могла. – Здравствуй, Нина. Хочу поздравить тебя с завтрашним
праздником и подарить небольшой подарок.
Нина всё-таки согласилась присмотреть за моей холостяцкой
квартирой на время моей полугодовой командировки в Сумы, но, на мой
взгляд, думала она очень долго. О своем решении она сообщила мне за
день до отъезда, и хозяйство я ей передавал в ускоренном режиме,
потому что и на работе в эти дни была какая-то суета, которую мне
зачем-то устроил полковник Денисов.
Потом, уже в поезде, я подумал, что эта задержка была связана с
моральными терзаниями девушки. Секса у нас с ней так и не случилось
– ни в самый первый её визит ко мне, ни после, когда она провела у
меня вечер, ночь и почти целый день. Я не настаивал, у меня были
другие заботы – и по службе, и с Татьяной, которая внезапно
позвонила на следующий день после спектакля, а ещё через день –
приехала ко мне с ночевкой.