Правда, я понял, что этой поклоннице Высоцкого я нужен не как
мужчина – хотя и это было, а во второй и третий разы я уже смог
показать ей что-то отдаленно похожее на то, к чему стремился. И
даже не как офицер КГБ, что было бы даже логично. Ей оказался нужен
самый обычный психотерапевт, которому она без утайки может
рассказать всё, что её тревожит; такие сейчас, в этом времени и в
этой стране, кажется, были, но идти к ним официально она, видимо,
опасалась – боялась огласки и возможных проблем с карьерой, с
которой у неё дела и так обстояли ни шатко, ни валко. Я склонялся к
первому варианту – редкий врач устоит перед именем Высоцкого,
который, собственно, и тревожил гражданку Иваненко. Сам Высоцкий и
всё, что было с ним связано.
Я, конечно, никаким психотерапевтом не был, но основ психологии
нахватался. Практики у меня тоже не было, и если бы настоящие врачи
узнали, чем я занимаюсь, меня бы самого, наверное, отдали в
психушку. Но я внимательно слушал истории Татьяны про то, что
Володя после отъезда своей Мариночки снова слетел с катушек,
сорвался, начал пить на ежедневной основе и вовсе не детские
порции. Закончился этот срыв тем, чем и должен был закончиться –
очередной ссорой с Любимовым, который пригрозил выгнать Высоцкого
из труппы, невзирая на все его прошлые и будущие заслуги.
Собственно, именно эта ссора и привела к тому, что мы с Ниной
смотрели «Доброго человека из Сезуана» с балкона, хотя, насколько я
понял, ситуация была крайне серьезной, и худрук мог загнать нас на
приставные стулья к задним рядам, откуда видимость была бы
околонулевая.
Судя по словам Татьяны, Любимов был настроен решительно, и всё
действительно двигалось к увольнению Высоцкого – тем более что ему
даже повода искать не надо было, бард их сам раздавал с предельной
щедростью. Несколько прогулов репетиций по пьянке, очередной
концерт в рабочее время, за который он получил не двадцать пять
рублей ставки, как другие артисты труппы схожей квалификации, а
четыреста или пятьсот. Ещё Любимов мог запретить Высоцкому
сниматься в кино – просто не отпустить на пробы или съемки,
выпустив соответствующее распоряжение, на которое тот с высокой
долей вероятности забьет.
Дело в том, что Высоцкому очень сильно светило членство в Союзе
кинематографистов СССР – судя по всему, вопрос на самом верху был
уже решен, и все ждали лишь очередного собрания, где всё и будет
оформлено официально. Татьяна была уверена, что это случится уже в
апреле. Ну а сам Высоцкий уже был утвержден на одну из главных
ролей в фильме «Земля Санникова», который начинали снимать в марте,
причем работать ему предстояло вместе с Мариной Влади – в общем,
запрет на работу в кино был бы ему совершенно не в кассу. Но
Любимов умел находить болевые точки и давить на них так, чтобы
заставить актеров делать то, что ему было нужно – и я тоже
уверился, что всесильный худрук обязательно воспользуется этой
возможностью.