– Немного, только для себя, – ответил я.
И иногда – для девушек. Но об этом начальнику знать совсем не
обязательно.
– А изобрази что-нибудь? – вдруг попросил он.
– Что-то конкретно?
Я испытывал как-то чувство дежа вю, хотя Чепак совсем не походил
на студентку третьего курса пищевого института. Но этот разговор
мог проходить только по его сценарию, а я просто должен был ждать,
когда он перейдет к главному – тому, за чем, собственно, и посетил
моё жилище.
Чепак ненадолго задумался.
– Нет, сам выбери... что-нибудь душевное.
Ага, «чтобы душа сначала развернулась, а потом обратно
свернулась». Я пару мгновений обдумал мысль – сыграть ту песню про
красно-белую Одессу. Фильм про «Свадьбу в Малиновке» вышел
относительно недавно, и Попандопуло сейчас знали даже самые
отсталые слои населения, так что вариант был относительно
безопасным, а сама песенка – достаточно простой. Но тут я вспомнил,
как наш Верховный одним пальцем как-то наиграл мелодию, которую на
Западе тут же окрестили «Гимном КГБ», хотя на тот момент никакого
КГБ уже много лет не существовало. И эта песня очень подходила для
нашего с Чепаком разговора.
Я присел на табуретку, полковник расположился на диване, я
сыграл небольшой проигрыш и запел:
«С чего начинается Родина?..»
Эта песня тоже была из фильма, который вышел не так давно и ещё
не успел забыться. Впрочем, слова и мелодия остались популярными и
после развала СССР – о чем говорит хотя бы музицирование
Верховного. А ещё эта песня была не слишком сложной для исполнения,
хотя требовала определенных голосовых талантов – но у «моего»
Орехова они были, и я справился.
Чепак слушал очень внимательно – даже вперед наклонился, как
Ленин на известной картине. На этом сходство полковника с вождем
мирового пролетариата заканчивалось, потому что после финального
аккорда он не стал говорить банальности про «нечеловеческую
музыку», а просто несколько раз хлопнул в ладоши.
– Неплохо, Виктор, очень неплохо, – сказал он. – Рад, что у нас
в управлении завелся такой талант. Надо бы тебе поручить нашу
самодеятельность, а то Петрович совсем не тянет.
Виктор Петрович Осадко – это заместитель Чепака по хозяйственной
части и по прочим делам, которые начальнику управления невместно
делать самому. Я с ним пересекался несколько раз – именно он
показывал мне мой нынешний кабинет и выдавал ордер на эту квартиру,
– но до большой дружбы дело пока не дошло. Я подозревал, что Виктор
Петрович ждет от меня жертвенного подношения по случаю назначения –
в виде, например, большой бутыли настоящей горилки, но пока делал
вид, что не понимаю его намеков. Впрочем, к середине месяца я
собирался сдаться – с завхозом вообще лучше поддерживать хорошие
отношения, и ради этого никакой горилки не жалко. Но и уступать
слишком быстро было нельзя – можно потерять лицо. Ритуалы в нашей
Конторе иногда напоминали мне обычаи племен тумба-юмба, и я был
признателен Сухонину, который предупредил меня от нежелательной
суеты.