– Это и странно: Витя, как нормальный отец двоих карапузов,
должен спокойно спать даже под артобстером и только плач ребенка
его разбудить сможет. А тут всего лишь жена на кровать упала…
– Не только на кровать, а непосредственно на него, причем прямо
на голову.
– Да, а голова у него крепкая, – пробормотала Вера, потирая
спину. – А случилось-то что? Какая-то важная новость по радио, но
я, похоже, до конца дослушать не успела.
– Куйбышев ночью умер…
– Слава богу!
– Старуха, ты с ума не сошла? Чем тебе-то товарищ Куйбышев
насолил, что ты его смерти радуешься?
– Лаврентий Павлович, я хотя и контра, но не сволочь, и смерти
Валериана Владимировича совсем не радуюсь. Он же лично меня
человеком сделал, и НТК он сам создал! Я ему за это всю свою жизнь
благодарна буду! А радуюсь я совсем другому: когда Левитан начал
сообщение читать, я подумала, что война началась и очень
испугалась. И сознание из-за этого потеряла…
– И с кем ты воевать собралась?
– С фашистами, с Германией.
– Вот с Германией война не началась. И ни с кем не началась, так
что успокойся. И можешь аж до завтра спокойная ходить: совещание по
сокращению армии завтра в шесть вечера состоится. А на будущее
усвой: зампред ГКО пугаться и терять сознание не должен, даже если
враги бомбу рядом с его домом сбросят. Работа у нас такая, что
пугаться мы права не имеем. Поняла?
– Чего уж тут непонятного… вы, Лаврентий Павлович, все же
выйдите ненадолго, я все же оденусь, а то в халате…
– Я уже совсем ухожу. А ты сегодня выздоравливай и сил
набирайся. Всё, до завтра…
– Погодите, тогда вопрос сейчас задам, пока вы не ушли. Почему о
смерти Куйбышева так вот объявляли, первой новостью за день, ни
свет ни заря…
– Это кто-то в Радиокомитете перестарался. Валериан уже совсем
плох был, последние два дня уже без сознания лежал, врачи сказали,
что шансов у него почти нет – вот Иосиф Виссарионович и
распорядился некролог подготовить и о смерти его народу сразу
объявить. А то раньше, когда кто-то… ну ты знаешь, а мы объявляли
об этом через день-два, враги про нас много гадостей в своих
газетах писали. Ну а чиновников ты наших знаешь: раз приказано
«сразу», то им это «сразу» аж в заднице печет… Не принимай близко к
сердцу, все мы когда-нибудь… А он для страны очень много сделал, и
ты права: помнить о нем мы всю жизнь будем. Всё, я пошел – у меня
на самом деле очень много дел на сегодня распланировано…