— Судорога такая сильная, — буквально пищу я, разминая ногу.
Без какой-либо заминки Матвеев начинает делать тожесамое. Кладёт две ладони на моё бедро и разминает его своей сильной хваткой.
Едва боль отступает, ощущаю, что по телу проходит что-то другое.
Жар. Такой сильный, что, кажется, даже когда я умирала дома с температурой под сорок, было не так горячо.
И сгораю от всего. И от двусмысленности ситуации, и от невероятно дурманящей близости.
Что же, Максимова, пора признать, что тогда в клубе произошёл чистейший химический взрыв. Тебя определённо тянет к этому мужчине, и глупо отрицать очевидное.
— Ещё болит? — спрашивает, внимательно вглядываясь в мои глаза, но так и не убирая ладони.
Не сразу могу ответить. Всё потому что… совершенно не хочу, чтобы момент был нарушен.
Да и не требуется мне что-то говорить. Уже в следующую секунду дверь в аудиторию после резкого постукивания открывается, а я, затуманенным мозгом понимая, какая картинка сложится перед зашедшим, вскакиваю с места.
В этот момент удача решает помахать мне изящной ручкой и послать воздушный поцелуй на прощание.
Впервые ненавижу свои длинные блондинистые волосы, которые всегда оставляю распущенными. Сегодня необходимо было завязать их на все резинки мира, дабы избежать происходящего.
Из-за резких движений буквально впечатываюсь в грудь Матвеева, а после, пытаясь отстраниться, сдерживаю ещё один всхлип.
Чёртовый локон зацепился за верхнюю пуговицу на рубашке Матвея Мирославовича, и мы оказываемся так близко друг к другу, как только можно.
Несколько миллиметров отделяет мои губы от его шеи, что снова немного туманит сознание.
До тех пор, пока не слышу неподалёку слишком знакомый голос.
— Ой, извините, что помешала, — следом звук захлопнувшейся двери и торопливые шаги, удаляющиеся от аудитории.
Милана.
Твою мать.
Что она забыла здесь именно сейчас, когда я оказалась в такой неоднозначной ситуации?
Специально зашла?
Это всё неважно, ведь зная её слишком хорошо, уже могу точно знать – после выходных меня ждёт слишком весёлая жизнь.
Теперь по университету будут ходить слухи не только о нас с Костей и Кариной, но и о моей связи с преподавателем психологии.
И подобная клевета отчётливо ударит по мне, как по участнице конкурса красоты. Уж Милана об этом позаботится.
— Простите, — говорю спустя минуту, как осознание произошедшего проносится в голове.