Ян нахмурился, и Илья незаметно потрепал сына по голове. К
счастью, в дверь скоро сунули нос лесовята-подростки, желающие
поиграть, и мальчик, вдоволь наевшись и поблагодарив вожаков,
убежал с ними. Тогда Илья придвинул стул поближе, и Рикхард
сказал:
— Ты ведь о чем-то спросить хотел?
— Да, ничего-то от вас не скроешь, — грустно усмехнулся колдун.
— Я вчера ночью молился Великому небесному деду, и за Антти, и за
то, чтобы жара хоть немного отступила. Потом отключился и не
слышал, как пошел дождь, но за это время у меня случилось видение,
такое живое, словно я рядом стоял. И видел молодость своей
прабабки.
— Нойты? — нахмурился Рикхард.
— Ну да, но там я видел счастливое время, еще до «чистки»***** и
гибели прадеда, когда она жила почти как обычная женщина. Не знал
бы, что с ней станет потом, — не поверил бы, вот честно!
— Так кто мог поверить, Велхо? Жили люди, строили дома, ходили в
лес, и никто не думал, что их с родной земли выгонят или перемелют
в кровавую кашу. А душа жреца — она же как губка, все горести
народа и духов впитывает. Вот в ее душе и воцарилась тьма.
— А если бы она оставила преемницу, могло быть иначе?
— Не берусь судить! Ты верно сказал: Нойта прежде всего была
женщиной, а им потеря семьи дорого обходится. Хотя и мужику порой
трудно зализать раны.
— Вот об этом и речь, — вздохнул Илья. — Знаешь, что меня
пугает, Рикко? Я будто не только ведьминский дар получил, а весь ее
путь повторяю! Во сне с ней разговаривал молодой лесовик — рыжий, с
зелеными глазами, она называла его Ханну. И смотрел он на Кайсу…
ну, глазами раздевал, просто говоря!
— Ханну? Рыжий, зеленоглазый… По правде, я такого лесовика не
помню, — сказал Рикхард. — Но у нас имена и лица тоже со временем
стираются, хотя такие истории, как ваша «чистка», вовек не
забудешь!
— Тогда погибло много духов?
— А ты как полагал! Уж не меньше половины эта смута выкосила. А
если тебе цифры нужны, то на постоялом дворе около сотни молодых
ребят живет — лесные, водяные, домовые, кто в ту пору еще только
родился. Ты никогда не задумывался, куда делись их отцы и
матери?
Илья вздохнул горестно и сконфуженно.
— Вот то-то же, — заключил Рикхард. — Мы, потомки Тапио, бьемся
со слугами Хийси, и побеждает тот, кого люди больше подкармливают.
Да, все так просто и грубо! Но мы живые и питаемся чувствами и
верой, а они мертвы, их стихия — тьма, запустение, черная аура. Мы
куда больше заинтересованы в том, чтобы вы дольше жили, вот только
их вы почему-то кормите охотнее…